Чужие интересы. Дмитрий Шебалин
угрозу, а значит, нападать нужно вдвоём.
Как только я понял, что боя не избежать, в крови закипел адреналин, появилась решимость. Как и прежде в момент опасности мой мозг заработал быстрее, оценивая ситуацию и просчитывая возможности. Продолжая идти к тропе, я резко замахнулся и швырнул один из камней в преградившего путь волка. Бросок вышел неплохим, но зверь успел отскочить в последний момент. Я тут же бросил еще один, и снова он отскочил, но на этот раз отбежав метров десять в сторону. Я же рванул в противоположном направлении. Теперь волк, что шел со спины, находился существенно ближе ко мне и не смог проигнорировать стремительно удаляющуюся спину жертвы. В азарте он рванул за мной, не дожидаясь своего напарника. Я же, пробежав пару десятков метров, перепрыгнул через поваленное дерево, практически чувствуя, как меня уже настигает хищник. Приземлившись, я резко развернулся, нанося удар двуручным хватом своим тяжелым тесаком по вслед за мной перепрыгивающему преграду волку. Хищник не успел среагировать и избежать удара, перебившего ему переднюю лапу. Хоть нанести смертельную рану или отрубить конечность не получилось, но оружие имело существенный вес и инерцию кругового движения и, наверняка, нанесло серьезное увечье.
Локальный успех был омрачен стремительным появлением второго волка, который преодолел фору своего напарника всего за пару секунд и в прыжке уже намеревался вцепиться мне в горло. Я среагировал на его бросок, видел его открытую пасть, но не успевал увернуться. Не хватало доли секунды. Нужно было быть чуть быстрее! Всего чуть-чуть!
И каким-то чудом я успел двинуть рукояткой своего тесака снизу-вверх, попав в челюсть зверю, сбив его прыжок и на секунду дезориентировав. В районе моего солнечного сплетения разгорелся огонек, намекая на природу этого самого чуда. Огонек прогнал усталость и разливался по телу теплом. Тем временем волк немедля бросился вновь в повторной попытке дотянуться до намеченной жертвы. Присущая ему природой осторожность уступила место дикой жажде убийства. На этот раз я успел в коротком замахе попасть острой кромкой лезвия по его морде, вспоров ухо и шкуру на морде. Удар вновь отбросил его, но и я потерял равновесие, повалившись на спину и выронив оружие. Раненый хищник быстрее изготовился к новой атаке, нежели я смог подняться, и его новый прыжок встретил из положения лёжа ударом армейского ботинка прямиком ему в нос. Впрочем, остановить взбешённое животное это не могло и лишь позволило мне успеть вытянуть из слота куртки зазубренный кинжал. Возросшая скорость восприятия, реакции и движений позволяла быть с волком на равных. Но его жажда убийства и равнодушие к полученным ранам делало его крайне опасным.
Не желая отступать, зверь предпринял очередную атаку, пытаясь вцепиться в лицо или шею лежащему на земле человеку. Огонёк в груди всё ещё горел, позволяя мне вовремя сфокусироваться на открытой пасти и успеть сунуть туда обмотанную куском плаща и прочным ремнем руку. Челюсть хищника инстинктивно сжалась, почувствовав, что достигла цели. В это же искорка внутри меня вспыхнула в последний раз, отдавая