Василина для шейха. Ольга Мушенок
вылечить лекарствами, надо лишь ждать. Время – должно помочь! Человек живёт, дышит, через него проходят импульсы разных эмоций и всё это время! Оно заставляет нас переживать изо дня в день всё, то через что мы проходим. Я не Всемогущая, господин Бахти, я всего-то разбираюсь в травках, могу сделать мазь и не более. Сейчас я дам вам совет по опыту прожитых лет: не оставляйте девушку без должного внимания, побольше ярких и добрых моментов, и абсолютно никаких переживаний и стрессов. Видит Аллах, девочка не готова была увидеть и принять наш Мир!
– Агая, я понял.
– Не оставляйте её одну, сейчас вы для неё защитник и опора.
– Ты, же видишь, что не принимает меня.
– Господин, вы, меня, кажется не поняли. Вспомните, что я вам только, что сказала. Время… Но, а лучше отпустите девушку домой.
Бахти озлобившийся, прорычал, поднимая меня на руки:
– Никогда не отпущу.
Посадил в машину и я увидела в просторном салоне Башара, он сидел напротив и посмотрел на меня исподлобья с ненавистью, и отвращением.
– Сын, – обратился к Бахти, – она не может ехать с нами в машине.
Бахти хотел было что-то ответить, но Башар вздернул подбородок, давая понять, что ничего не желает слышать.
Окно машины приоткрылось:
– Рамиль, уберите грязь из моего автомобиля, – после перевёл разочарованный взгляд на сына, шёпотом сказав, чтоб никто не слышал, – она не ровня нам, чтоб оказывать ей такую честь.
– Я тебя услышал, – Бахти вышел из машины, – Рамиль, не смей, я сам. А, ты, садись к нашему господину, а я поеду с девчонкой в твоей машине.
Ибн Башар видимо не ожидал такого поступка от сына и изменился в лице до неузнаваемости. Окна тонированные и никто не увидел, как Башар схватил меня за шею и быстро прорычал в ярости:
– Шармута! Ты, у меня ещё пожалеешь обо всём! Мстишь мне так, хочешь, чтоб отец и сын стали врагами? Ничего у тебя не выйдет, сука! – хлестнул мне пощёчину и сделал отрешенное лицо, словно ничего и не было. Поэтому никто ни о чём не заподозрил, когда дверь машины открылась.
Шейх Бахти сидел рядом и не сводил с меня глаз, а я смотрела вдаль на дорогу, где стали появляться кустарники, валуны и маленькие ручейки, уходящие за горизонт. Огромное красное солнце уже садилось, наверное, я должна восхищаться пейзажем Эмиратов, но я ничего абсолютно не чувствовала. Меня совершенно ничего не радует, потому как меня сломали, отняли всё то, ради чего я жила. Свободу, маму, папу! Девственность, которую я хранила для другого, для будущего мужа, кого встречу и всем сердцем полюблю.
– Пить хочешь? – протягивает флягу с водой, а я, по-прежнему, не даю реакции.
Да, глаза у него совершенно не изменились, такие же красивые, но перестали быть добрыми. Представить страшно, что пришлось ему пережить, после похищения, а может, наоборот, понравился этот Мир, как-никак он встретил родного отца.
Я не сомневаюсь, что Демид меня узнал, ведь я всё ему про себя рассказала. Одно в голове не укладывалось: За, что он так со мной?
– Не бойся меня. Я знаю, что у тебя там, – опускает глаза на мои руки, которые