YE [VNUX]. Марк Метизович Трахтенберг

      Говорил, что пойдет в секретариат к Собчаку, а сам вместо этого спрятался под столом в коридоре. Я было подумал, что он хочет подорвать себя вместе с Собчаком, а потом решил, что это какой- нибудь фокус. Но так он до сих пор и сидит под столом, где и вчера.

      И никто не знает, чем он там занимается. То ли спит, то ли вообще умер. И это после того, как человек так смешно выглядел в роли бухгалтера. Даже неловко стало. Я хотел к нему подойти, но меня кто- то позвал. Я вернулся на свое место. Через несколько минут мне показалось, что в зале звонит звонок. Я стал вслушиваться, но мне показалось, что кто- то взял трубку телефона. Мне вдруг пришла в голову мысль, что в зал вошел Собчак. Но мне очень хотелось, чтобы это был кто- нибудь другой. Вдруг я услышал голос Собчака. Я встал и пошел к телефону. Но когда я добрался до него, там уже никого не было. На телефон все время падали какие- то бумаги, и он был весь облеплен какой- то желтой массой. К вечеру прямо на аппарат было страшно смотреть.

      Скомкав газеты и швырнув их в угол, я вышел из зала. На улице шел дождь. Не помню уже, откуда я возвращался, но около института я встретил молодого человека, одетого как обычно. Увидев меня, он поздоровался и сказал: «Здравствуй, Жора».

      Я знал, что этот парень работает в милиции, и молча кивнул ему головой. Но в его глазах мелькнула какая- то неловкость.

      – Чего это ты, Жора, на работу пошёл? Ты разве не был сегодня на демонстрации? У тебя, наверно, бюллетень?

      – Был

      – Ну и как ты себя чувствуешь? Не сильно я тебе нахлобучил?

      Я неопределенно пожал плечами. Он внимательно посмотрел на меня, тяжело вздыхая.

      – Ничего, Жора, все будет хорошо», – сказал он – мы всех тут херачим, ты просто под рукой оказался…

      Молодой человек хмыкнул, харкнул мне под ноги и скрылся за домом. Я хотел было догнать его и спросить, почему он называет меня Жорой, когда я на самом деле Гелий, но не решился.