Ломтики лета на блюдце с ягодами. Анна Круглова
, научившись читать, на светлой табличке, прикрученной к забору около дома, прочитала по слогам: «За-ве-ты-Иль-и-ча». Ни папа, ни мама, ни бабушка ответа не знают. С одной стороны улицы саманные дома, с другой – поле. По Заветам Ильича вальяжно бродят рыжебокие коровы, суетливо семенят пыльные овцы и не менее пыльные куры, которых хозяйки выпускают по утрам на вольный выгул.
Жарким иссушенным летом, когда без нужды не хочется покидать тень, когда вентилятор гоняет без пользы душный воздух, когда нет смысла смотреть прогноз погоды, потому что и так понятно, что в ближайшие три месяца прохлады можно не ждать, человек может почувствовать грусть и безысходность, и начнет задаваться вопросами, не поступил ли он опрометчиво, поселившись в этом климатическом поясе и не переехать ли ему в Сыктывкар. Но, если человеку восемь лет, о грусти говорить не приходится.
Первым делом Кате надо разобраться со старыми тетрадками. Учебный год закончился, а значит, на каждый исписанный тетрадный лист теперь возложена новая миссия, не менее важная, нежели обучение, чем отличаются гласные от согласных и, что заяц по-чеченски пхьагал, а медведь ча. Катина учительница чеченского языка, Алия Абдулвахидовна, считает, что чеченские названия зайца и медведя есть основополагающие знания, жизненного необходимые каждому образованному человеку. Иначе как объяснить, что ученики весь первый класс зубрят только несчастных пхьагла и ча? Алию Абдулвахидовну ждал успех, прошли годы, а пхьягал в компании с ча накрепко засели в Катиной голове, не выкинуть. Прихватив с собой ежа – «зу». Вполне годный словарный запас. Став взрослой, Катя иногда представляла, как возвращается в Грозный, едет в маршрутке, внимательно смотрит в окно, чтобы не пропустить остановку. Как вдруг, что там? Невозможно поверить глазам! Неужели пхьагал?
– Пхьагал, пхьагал!
Восклицает Катя, указывая пальцем в окно.
Бородатые черноглазые пассажиры смотрят на нее с нескрываемым уважением. Еще бы, русская женщина, а как славно говорит по-чеченски. Минута Катиного триумфа, спасибо, Алия Абдулвахидовна.
Исписанные тетрадные листки будут повешены на гвоздик в уличном туалете и использованы по новому назначению. Какому? Догадаться нетрудно. Катя старательно разжимает скрепки, расслаивает тетрадки на отдельные листики, и особенно зорко следит, чтобы на гвоздик не попал тот самый лист с тройкой по русскому за домашнюю работу. Катя отличница и за тройку ей стыдно, как было бы стыдно агроному-краснодипломнику, гордости Чувашского государственного аграрного университета, который вдруг перепутал кальциевую селитру с калиевой и неправильно подкормил огурцы. Компрометирующая домашняя работа рвется в мельчайшие клочки и выбрасывается в ведро для мусора.
Покончив с раздербаниванием тетрадок и пополнением стратегического запаса бумаги в туалете, Катя идет во двор. Во дворе растёт шпанка1. Пока ягоды были зеленые, из них можно было конструировать гусениц. Для этого надо было найти в папином сарае проволочку, нарвать шарики зеленых ягод и нанизать их друг за дружкой. Высший пилотаж – подобрать ягоды по размеру, так чтобы туловище гусеницы оказалось тонким в головной и хвостовой частях и толстым посередке. Из трещинок в коре шпанки выделяются коричневые «слезы» – камедь. «Слезы» быстро затвердевают, и их очень вкусно жевать.
К июню время ягодно-проволочных гусениц прошло, шпанка созрела, налилась бордовым соком. Пора собирать урожай. Папа ставит под дерево стремянку, и Катя, забравшись на самую верхнюю ступеньку, собирает шпанчины (шпанки? вишни? черешины?) в бидон, а самые крупные и спелые ягоды – в рот. Из ягод мама сварит варенье, которое можно будет есть всю зиму.
Во дворе у Кати есть два любимых места. Это курятник и крыша соседского сарая. Чтобы забраться на крышу сарая, надо вначале залезть на будку, затем на цыплятник, потом на курятник и вот она, покрытая шифером крыша. Здесь прохладно даже в самый жаркий день, потому что рядом растет гигантский грецкий орех, который покрывает крышу парусом тени. Если бы взрослые знали про это козырное место, им бы в голову не пришло размышлять о разумности постройки домов в жарких климатических поясах, настолько здесь приятно. Если осторожно подползти по серым волнам шифера к краю и заглянуть вниз, можно увидеть соседских нутрий. Они живут в тесном загончике с грязной лужей посередине и бегают вокруг мутной воды, иногда плюхаясь туда с головой. Кате очень хочется рассмотреть нутрий поближе, и может быть, даже булькнуться с ними в лужу, но, увы. К соседям ее никогда не пускают.
Счастливого владельца нутрий зовут Баран Бараныч. У Кати необычное имя соседа удивления не вызывает. В детском саду, а затем в школе у ребят были разные имена: Ира, Леча, Пятимат, Зулихан, Сережа. Почему бы не быть Баран Баранычу? Баран Бараныча в Катиной семье не любят, и особенно плохо к нему относится бабушка.
Завидев его, она обычно говорит:
– Опять Баран Бараныч пошел.
Фраза произносится таким тоном, что без объяснений становится понятно, что на Баран Бараныче лежит вся тяжесть грехов человеческих.
Носитель человеческих грехов любит постоять у калитки. Завидев Катю, он всегда по-доброму улыбается и
Шпанка – гибрид вишни и черешни