Ученик Банса. Кир Бучень
рку». При этом те супружеские четы, или одинокие люди, хотевшие усыновить или удочерить кого-нибудь, одарить их теплом и заботой – передумали. Или переехали. В городе поговаривают, что в остальных трёх «дэдэшках» тоже самое. Так уж случилось, что за последний год не забрали ни одного ребенка, хотя дети, как говорят здесь, имевшие «товарный вид», были. Например, эта неразлучная парочка: Катя и Миша. Мише стукнуло тринадцать прошедшей ночью, а Кате в полночь исполнится ровно столько же, но несмотря на подростковый возраст за ними водилась репутация послушных детей. Точнее за Катей. У Миши был один большой недостаток для этих мест.
Воспитатели не имели ни малейшего понятия о том, что творилось в их головах. Да им, по большому счёту, было плевать. Чаще всего они смотрели на часы, в ожидании заветного часа, когда смена заканчивается, даже чаще, чем в телевизор. Да думали, стоит ли сегодня брать домой ту сэкономленную на детях еду или нет. И чаще всего брали. Миша эту махинацию раскрыл давно, но знал, что ничего с этим не может сделать.
Мишу редко можно было увидеть без книги. Благо, незадолго до того, как он научился читать, неподалёку закрыли библиотеку и большую часть книг перенесли в то самое место, где он имел обязанность пребывать. Теперь облупившиеся голые стены выглядели чуть лучше, благодаря книгам, почти полностью их закрывавшим. Стало уютнее немного, насколько может быть уютно в детском доме. Время вне чтения он проводил с Катей. И только с ней. Больше ни с кем и не собирался общаться. У него можно было спросить любой момент книги, и он пересказал бы его, заменяя только слов пять из всего рассказа, и то, не потому, что не помнил их, а потому, что ему казалось, что именно эти слова подходят лучше. После первой же прочитанной книги он захотел не в дом к Семье, а в настоящее путешествие. Да не в какое-то там путешествие, а в настоящее приключение! Он уже дважды сбегал из детдома в их поисках. Первый раз получился не очень удачным. Ему было семь лет, и его поймали на пороге. Второй раз он продержался сутки в возрасте девяти лет. Но вернулся сам, не найдя достойных его внимания приключений. И на этом он твердо решил успокоиться. На какое-то время.
Катя любила играть и придумывать задания для других обитателей детского дома. Она всегда придумывала игры, в которых все с огромным удовольствием участвовали. Однажды, она представила, что она – директор детского дома, и объявила об этом всем. Дети тут же поддержали новую затею. Начали придумывать просьбы к главе, она, в свою очередь, по возможности их выполняла. Так, играючи, она стала самой важной шишкой в детском доме, по мнению детей всех возрастов. Только эта игра ей наскучила, как и остальные. Ей вечно было нужно что-то новое, что-то необычное, и до чего только фантазия не доводила её. От простых затей, вроде того что тапки надо ставить только возле спинки кровати, чтобы не мешать проходу, до глобальных, вроде разделения еды так, чтобы маленьким доставалось больше – взрослым меньше, ведь малышам надо расти, и все слушались «директора», все старшие отдавали треть своей, пусть и не самой вкусной, но ценной еды малышам. Разумеется, так, чтобы никто из непосвященных не видел.
Прогремел суровый голос «надсмотрщицы»: «Отбой!». Все разбрелись по своим койкам. Но в самом уголке, куда редко долетал острый, но при всей своей остроте на непослушание, зачастую небрежный и ленивый взгляд начальства, завязался разговор:
– Миш, когда она уходит, она оставляет запасной ключ под ковриком. Всегда. Я отвлеку её, а ты заберешь тот ключ. И когда все уйдут, мы побежим в ту самую пещеру, которую мы видели, когда ездили на экскурсию. И будем жить там. Ты будешь охотиться в лесу, а я буду готовить еду. Потом мы вырастем и найдем работу. Согласен?
– Но я же никогда не охотился, а ты никогда не готовила еду! Хотя… Мы же можем научиться, правда?
– Конечно, ты же читал ту книгу «Охота и рыбалка первобытных людей»? Вот, читал. Значит, справишься. А готовить – это не так уж и сложно, кастрюлю с кухни я добыла еще в прошлом месяце, когда помогала им.
Миша показал Кате открытую ладонь. Так он делал всегда, когда ему требовалось время для принятия важного решения. Они помолчали минуту. Катя с нетерпением ждала его ответа.
– Согласен, когда выступаем?
– Сегодня вечером!
Дождавшись покрова темноты, когда фонари уже разгорелись, а воспитатели разошлись по домам, заранее сворованные ключ и кастрюля были наготове. Уснул последний обитатель. На цыпочках, прокрадываясь между кроватями там, где тапки им уже не угрожали зашуметь под ногами, шли навстречу новой жизни вдохновленные Катя и Миша. Нежно и аккуратно просунув ключ в замок, почти бесшумно провернула его Катя. Дверь поддалась с первой попытки. На улице было темно, лишь свет редких фонарей освещал дорогу. Им предстояло пройти четыре километра и триста метров незамеченными, если Миша правильно просчитал путь по карте. А Миша никогда не ошибался в картах. Ни в составлении, ни в чтении.
Первые пять минут их не покидало окрыляющее чувство эйфории. Свобода ощущалась с каждым вздохом свежего морозного ночного воздуха. Ветер задувал за шиворот, было довольно неприятно, но даже это чувство трансформировалось в счастье и приятные очередные нотки ощущения свободы. Дойдя до первого своего обозначения