Я ненавижу магические академии. Бронислава Вонсович
ю вцепился, там и поел. Фиффи – это мой питомец, не совсем обычный, конечно. Достался он мне от старшего брата, который до ареста учился на пятом курсе Фринштадской Магической Академии, на факультете Огненных стихий. Как он создал этого прожорливого монстра, он и сам не мог сказать, пуляли, поди, по пьяни в какой-нибудь беззащитный росточек чем-то запрещенным, вот и выросло, что выросло. Вручил брат мне его со словами: «Дарю, тебе как адептке магии Земли нужен именно такой спутник», но мне всегда казалось, что он просто боится собственномагично созданного монстра, который так и норовил вцепиться хищными зубастыми листьями во всякого, до кого мог дотянуться. Радовало, что передвигаться он пока не мог, хотя и делал попытки выбраться из своего горшка. Мы с Фиффи общий язык нашли тут же, и меня он укусить не пытался ни разу. Что здесь оказалось решающим – мое природное обаяние или то, что когда он полез ко мне с явным намерением цапнуть, я ему ласково сказала, что он останется не только без веток, но и без корней, я не знаю. Но теперь это было единственное мое близкое существо. Ведь вся моя семья была арестована за участие в заговоре против короны, а имущество оказалось под арестом. Лишь меня только допросили и выставили на улицу, в прямом смысле этого слова, – все наши вещи были конфискованы. Все, абсолютно все, и даже мой личный ездовой грифон Майзи, которого мне было особенно жалко. И если бы не этот крошечный домик, завещанный мне маминой кормилицей, мне и жить было бы негде. К сожалению, покойная благодетельница не озаботилась продуктовыми запасами в своем жилище, так что вопрос с едой стоял очень остро. Нет, я немного покопалась на ее участке, но он был очень маленький, а съедобного там вообще почти не было. Так что вопрос, не умереть ли мне с голоду, встал передо мной во всей красе. Умирать мне пока не хотелось. Я взглянула в мутноватое зеркало – с такой внешностью умирать нельзя, ее точно нужно передать по наследству. Волосы, пышные, густые, отливающие золотом, – это вообще отличительная черта только нашей семьи, Берлисенсис, и были они необыкновенно красивы. А в сочетании с темными, почти черными глазами и точеной фигуркой сражали мужчин наповал. Даже мой бывший жених помолвку расторг, но предложил обеспечить мне жизнь на определенных условиях. Естественно, я возмущенно отказалась, но он только гадко издевательски ухмыльнулся и сказал, что скоро сама прибегу, если не захочу сдохнуть с голоду, а он подождет. Недолго. Так что теперь у меня даже был выбор – идти к нему в содержанки или в эту гадкую магическую академию. Оба варианта для нашей семьи были очень позорны – у Берлисенсис женщины никогда не работали, но и собой не торговали.
Мои размышления прервал стук в дверь. Бросилась я открывать, надеясь, что все прояснилось и мою семью выпустили, но за дверью стоял как раз тот, о ком я только что вспоминала, мой бывший жених Антер Нильте.
– Антер? Что ты здесь забыл? – хмуро спросила я.
– Лисси, куда подевалась твоя вежливость?
Он надвинулся на меня, как шкаф на грузчика, и я по необходимости отошла вглубь, а то ведь задавит и не заметит. Терри был высок, и нельзя сказать, чтобы толст, но плечи имел широченные. Раньше я иногда мечтала о том, как буду засыпать на одном из них, но все это уже было в прошлом. Теперь я мечтала засыпать от него как можно дальше. И поесть. Больше всего сейчас я мечтала съесть что-нибудь.
– Туда же, куда и твоя. Я тебе сказала, что видеть тебя не хочу. Вон из моего дома!
– Лисси, этот дом тебя недостоин, – заявил он. – Я был уверен, что ты уже одумалась и решила принять мое предложение.
Ну уж нет, такого удовольствия я ему не доставлю. Так что из двух вариантов остается только один.
– Я решила пойти учиться!
– Ты? – он расхохотался.
И как это я раньше не замечала, насколько у него неприятный смех? Наверно, потому, что раньше он смеялся вместе, а не надо мной.
– А что такого? – возмутилась я. – Я собираюсь поступить в академию.
– Лисси, если тебе так хочется учиться, я могу оплатить тебе курсы «33 способа доставить мужчине удовольствие». Уверен, что это ты осилишь. Но академия, – он опять мерзко заржал, – даже твой брат говорил, что ты дура. Хотя и сам он умом не отличался, если решил выступить против короны.
– Не смей обзывать меня и брата! – заорала я. – И вообще, вон из моего дома! Я не хочу тебя видеть!
– Глаза закрой, – заявил он, – если видеть не хочешь. Потому что я тебя видеть очень даже хочу.
Он сграбастал меня и поволок прямиком в спальню. Такого отвратительного поведения он себе не позволял в то время, как был моим женихом. Все же хорошо, что я за него не вышла, промелькнуло у меня в голове, когда я вырывалась из его железных лап. Какая жалость, что меня не учили основам самозащиты, родители были уверены, что статус семьи не позволит мне оказаться в ситуации, хоть отдаленно напоминающей эту. И сейчас я совсем ничего не могла сделать, только испуганно вскрикнуть, но он тут же заткнул мне ром поцелуем. В другое время я непременно бы этим насладилась – целовался Терри как бог. Я с богами, конечно, не целовалась, но мне всегда казалось, что ощущения были бы такими же. Но сейчас расслабляться нельзя было ни в коем случае – тогда он без помех завалит