Дракон королевы. Натали Альбертовна Якобсон
лишь из симпатии к нему, чтобы сберечь его голову, как украшение.
– Все мужчины изменники, – любила повторять она, – их можно сделать верными лишь принудительно.
Таким образом, пока тело понравившегося ей парня гнило в могиле, она наслаждалась обладанием его головой. Под топор палача из-за смазливой внешности попали сыновья мелких дворян, трубадуры, фокусники, сказители, актеры из плавучих театров, причаливавших к берегам Фаллота. Когда она станет достаточно опытной колдуньей, чтобы защищать свое королевство сама без помощи дракона, то ее коллекция пополнится и моей головой. Нужно бежать от этой безумной! Пусть забирает Нолана. Добровольная жертва все-таки вызвалась сама. Я должен представить королеву и менестреля друг другу, и пусть остаются вместе. Но именно Нолана мне было жалко. У него пригожая голова, Серафина точно захочет снять ее с плеч, а он все-таки волшебное существо. Я чувствую с ним такую близость, как если бы он был моим родным братом.
– Она точно отправит тебя на плаху! – шепотом предупредил я, что б даже джинны, затаившиеся в стенах, не могли подслушать.
– Ну и пусть! – Нолан тоже вел себя как безумец. Отличная пара для сумасшедшей королевы.
– Ты рехнулся!
– Меня топором не убьешь. Люди уже пытались.
– Любопытно за что? Ты воровал?
– Нет, отшил королевскую дочь, которая была безобразна. Ей в лицо когда-то дохнул дракон.
Похоже, он говорил про Идейну. Мне тут же стало неловко. Я даже залился легким румянцем стыда. Ну, было дело! Я как-то не сдержался, дохнул огнем прямо в лицо принцессе, которая под предлогом свидания пыталась заманить меня в ловушку. Ей еще повезло. Другие девушки, которых я целовал, просто погибали от моего огня. Пламя легко перетекает с дыханием через мои губы в женские уста. И мои избранницы либо гибнут в огне сразу, либо мучаются какое-то время от внутренних ожогов. У них обычно выгорают все внутренности, и даже лучшие лекари, знахари и маги уже не могут их спасти. Так случилось с дочерью лунной феи и короля Луэллой. Она занемогла и превратилась в тлеющие мощи спустя неделю после нашего первого поцелуя. Вся магия ее матери ничего с этим поделать не смогла. Поэтому в последнее время я старался держаться как можно дальше от добропорядочных дев, которых жалко отправлять на тот свет своими ухаживаниями. Серафина не в счет. Если я и поцелую ее огнем, то так ей будет и надо. Сама нарвалась! За такой взрывной характер, как у нее, давно стоило казнить!
Перед Ноланом мне было стыдно. С Идейной согрешил я, а расплачиваться должен был он. Осталась бы Идейна красива и, вероятно, не стала бы вешаться на шею нищему менестрелю.
– Как ты уцелел? Сбежал, околдовав стражей своей музыкой? Или заиграл прямо на плахе, чтобы одурманить толпу и палача?
– Ни то, ни другое, – почти весело возразил он. – Хотя признаться, вначале у меня была такая мысль – использовать последнее желание, которое предоставляют приговоренным,