Мир в пузыре. Том 3: Иллюзия свободы. Геннадий Источник

      – Владислав, – вздохнул Летописный. – Помниться, в тот же вечер мне стало плохо, толи на следующий день, я уже точно не помню. Но было очень не хорошо. Поначалу меня одолела мигрень, а после сильная слабость, а впоследствии стало тошнить. Помню, как сильно рвало, и не по-детски. Я испугался, я думал, что меня оно чем-то заразило.

      – И чем же это было?

      – Да, радиация, что ещё! – вздохнул рассказчик. – Диагноз – лейкемия. Так мне сказали в больнице. Но, как видишь, я до сих пор жив. И я до сих пор болен, – сквозь улыбку. – Детей у меня нет, я не могу иметь детей, – тяжело, на выдохе. – Меня хорошо облучило на том корабле. По идее космическая радиация не так работает, она не так может быть опасна. Сколько космонавтов летает в космос, и никто ещё не умер от радиации или стал бесплодным. Думаю это как-то связанно с кораблем, с тем, что было там, внутри. Я уверен, там было что-то ещё. Мы просто не дошли. Вероятней всего радиация, которая была внутри, и сгубило нас. Я никогда не забуду слова Серого с той записи: „Не входи в хранилище знаний!“. А ещё он сказал: „ Это не для вас. Ваш вид. Иди!“. Может это как-то связанно с этим хранилищем. Не знаю что это. Но, что это не для нас? Наш вид? Он имел в виду что, под этими словами, кого? Людей? Наверно потому радиация и сгубила их. Он сказал, слова, за которые можно вцепиться и размышлять. Намеренно ли это он сделал или просто от одиночества. Сколько ему лет?

      – Их? Кого сгубила? Ты до сих пор жив. С лейкемией долго не живут? Я не понимаю тебя. Давай все по порядку.

      – Да, – выдохнул Андрей и сделал один глоток кофе. – Я прошёл, а потом ещё два раза обследование. Первое было в Краснодаре, а последнее уже в Омске. Диагноз был одним и тем же. Я по-прежнему умираю, но я ещё жив. Не знаю, сколько ещё осталось мне. Но чувствую я всегда себя нормально. Я бы сказал хорошо. Буд-то я уже умер. Не знаю, как это объяснить. Но диагноз говорит об обратном. Пребывание на том корабле сказалось на моем здоровье. Наверно потому тот Серый что-то сделал, когда коснулся моей руки, – приподняв левую ладонь. – Буд-то он меня привил от радиации. Но, это так, догадка. Может быть, это он случайно сделал? Может это вообще с ним не связано. Не знаю. Я заметил, что мои раны заживают, но не так быстро, как в фантастических фильмах. Неспешно, долго, но заживают. Увы, я не могу тебе показать фокус с протыканием руки, при помощи ножа, и с её чудесным заживлением.

      – Ну, а радиация?

      – Что именно?

      – От радиации не прививают, от нее умирают, – рассматривая ладонь собеседника.

      – Лесневский, это я знаю. Но вот что странно. Как ты успел заметить, при таком заболевании, обычно люди столько не живут. Прошло уже пятнадцать лет. Я все же думаю, он что-то сделал со мной, коснувшись моей руки. Это как-то продлило мою жизнь. Других объяснений этому нет. Я не могу найти других вариантов.

      – Так кого сгубила радиация? Почему ты так уверен во всём этом?

      – Потому, что Дарья и Алексей, прожили не долго. Они скончались через неделю или около того, не знаю точно, в какой-то больнице. Сильные ожоги, рвота, лейкемия, поражение нервной системы, все это доконало их. Ими занимались военные врачи, с трудом я нашел об этом информацию. Может именно поэтому, там не было информации, какая именно это была больница. Они оба сильно фонили. Такие были заметки в скане истории болезни. Там было много описано, было очень страшно читать, и я видел фотографии. Ужас, – делая глоток кофе. – Электронные архивы легче добыть, если у тебя есть связи, увы, сейчас их уже нет. А после смерти, тела несчастных бесследно утилизировали те же военные. Никакой информации я больше не смог найти. Но я уверен этим занималась уже Корпорация!

      – Они фонили? В смысле и ты радиоактивен? – встревожено спросил доктор.

      Лесневский отклонился от своего собеседника, как можно дальше, убирая руки с поверхности стола. Прижимаясь к седлу, он спинкой стула уперся в стену, и начал сползать в сторону.

      – Успокойся! Нет! Точно! – улыбнулся Михайлович. – Я проверял!

      Владислав неохотно вернулся в прежнее положение. С пренебрежением оставаясь прижатым к стенке, он не решался возвращать свои руки на стол.

      – В этом всё дело, я не излучаю радиационного