Игра двенадцати зверей. Сергей Котов
оставляя себе времени на дальнейшие раздумья, я хорошенько оттолкнулся, и пошел вниз «солдатиком». Чувствовал, что нырять «по-человечески», вперед головой мне нельзя: уши заранее отзывались болью.
Вода оказалась довольно теплой. Если забыть о неприятном ощущении чужих холодных прикосновений на коже, и странного, первобытного страха замерзнуть насмерть – плыть было не так уж неприятно. Попробовав открыть глаза, я обнаружил, что довольно сносно могу видеть под водой. Не дальше пары метров, конечно – но это спасло меня, когда я вплотную приблизился к огромному, покрытому тиной и ржавчиной, борту баржи. Секунда промедления – и я бы упустил тот единственный момент, когда можно было из воды дотянуться до лапы большого якоря. Если бы это случилось, меня, скорее всего, подмяло бы под днище, протащило бы несколько десятков метров, и затянуло бы в гребной винт.
Я сидел в клюзе, зацепившись за цепь, и гадал: хорошо ли видно эту часть палубы с мостика? По всему выходило, что видно отлично. И нечто такое яркое и массивное, вроде меня, вдруг перебирающееся на борт, точно бы привлекло внимание. Наверно, можно было положиться на удачу, и одним махом прыгнуть на палубу, чтобы скрыться за ближайшей грудой гравия. Но шансы остаться незамеченным были все-таки удручающие низкими. А что, если экипаж вооружен? Это тоже вполне возможно – водный путь иногда проходит по диким местам, и мало ли кто может попасть на борт, особенно под покровом ночи.
Минут через десять руки начали затекать. Нестерпимо хотелось отряхнуться. «Ладно, – рассудил я, – если увидят меня таким, и будет ствол в руке – наверняка шмальнут, а потом разбираться будут. Но вот если бы вернуть обычный человеческий облик? Вряд ли кто-то будет просто так, не разбираясь, стрелять в обычного мужика. Пускай даже голого».
Тот парень, Дима, инструктор – говорил, что такие, как я, могут превращаться обратно в человека просто по своему желанию. Вот только как именно это делается – он объяснить не удосужился. А расспросить его, по понятным причинам, не было никакой возможности.
Я закрыл глаза, и попытался убедить себя, что очень скучаю по своему нормальному телу. Что снова хочу видеть свои руки – а не эти странные когтистые пальцы с подушечками. Снова хочу нормальные ноги. И все остальное тоже! Пускай даже некоторым девушкам нравится с полузверями – но мне-то куда привычнее обычные, человеческие отношения!
Сначала мне показалось, что звуки стали какими-то более приглушенными. Как будто мир снова расширился. Исчезло ощущение всеохватности. Металл якорной цепи стал более шершавым наощупь. Я приоткрыл левый глаз, и едва смог сдержать крик радости: руки были снова моими обычными руками! И пускай я был совершенно голым. Плевать! Как же здорово снова ощущать себя человеком!
Напрягая трясущиеся, затекшие руки, я скользнул в клюз, и вытащил себя на палубу, мельком взглянув на мостик. Кажется, там было какое-то движение – но теперь, с обычными, человеческими глазами точнее сказать было сложно.
Я добрался до ближайшей