Следствие ведет Лопата. Юрий Баранов
но кто-то выстукивал мне часы жизни.
Кап-кап-кап.
Я попытался понять, где я. Огляделся. Вокруг было сыро, и темно. Только зарешеченное окно вверху моего заточения указывало что сейчас на улице утро.
Я встал с пола. Оказалось, что я был на старом и грязном матраце. Да и слово "встать" мне удалось с огромным трудом. Спина ныла, а голова болела так, словно меня били бесконечно ногами, прямо в голову. Каждое движение головой давалось с трудом и переходило в пульсацию в затылке. Я потрогал затылок. В принципе я и мог предположить, что там могла быть шишка. Да и что говорить, она там и была. Большая. Похожая по ощущениям на спелую сливу.
Подумав о сливе, желудок свело судорогой. Сколько я тут нахожусь? Час? День? Неделю?
Да и где я вообще?
Я встал на ноги и наконец оглядел место своего пребывания.
Это был явно подвал какого-то дома. По протяжённости всех стен стояли пустые стеллажи, на которых, наверное, некогда были банки с соленьями. У стены, где был мой матрац, не было стеллажей, а только вкрученный в каменную стену рукомойник, и сверху кран из которого и капала вода, из-за которой я и проснулся. Само помещение было очень маленькое. Уж простите я не смыслю в квадратуре, поэтому для меня это был квадрат, оборудованный с каждой стороны огромными и влажными камнями. Я осмотрел свою «лежанку». Это был матрац, на котором явно лежало куча народа до меня. Он был грязный, но, что удивительно, не пах вообще ничем. Наверное, влажность моей темницы как-то на это повлияла.
Я подошёл к месту, где было окошко. Оно было на расстоянии трёх метров от пола, но к моей удаче к нему можно было залезть по стеллажам. Но потом сообразил, что до второй полки стеллажа мне не дотянуться, потому что надо было подставить что-то отчего отталкиваться до этой второй полки.
Поэтому выбраться через окошко с темницы я сразу отмёл. Да и окошко маленькое. И вообще с толстыми прутьями, что впаяны в стену.
Голова снова стала пульсировать. Черт, как же болит. Отчего у меня шишка? Почему я тут вообще нахожусь?
И тут я периферийным зрением увидел дверь. Она была в тени и поэтому оставалась без моего внимания. Она располагалась по той же стене, где и рукомойник, и мой матрац. Я подошёл к ней. Подергал. Закрыта. Конечно, вряд ли кто-то станет открывать дверь, если кого-то держат в заложниках.
И тут я осознал простую вещь. Я ведь на самом деле сейчас нахожусь в заложниках. Но что от меня надо похитителям?
Я простой тренер в фитнес-зале. Работаю с восьми до пяти. Разведён. Не имею детей, зато имею огромные долги за купленную недавно машину.
Ничего не понимаю.
Я стоял у двери и дёргал ручку. Словно она могла открыться. Как бы не так. Но результат моего дерганья ручки достиг цели. Ну или потому что я кричал всё это время чтобы меня выпустили, хотя бы, в туалет. Ну а мало ли?
За дверью послышалось шуршание. И кто-то явно стоял за дверью. Затем я увидел, как дверца снизу массивной дубовой двери открывается, и оттуда появляется поднос с тарелкой и кружкой. Сам поднос был прикован к цепи, так что взять его у меня не вышло бы.
Зато я смог взять то, что было на подносе. Тарелка овсяной каши, и кружка чая. Ещё там было два куска белого хлеба, но я не ем хлеб.
Желудок так сильно хотел есть, что каша залетела так быстро, как если бы в топку печи закидывали дрова. В общем всё сразу сгорело внутри. Как и каша в желудке. Чай был остывший, хоть и налит в железную кружку, что, вообще-то тепло сохраняет.
– Хоть бы вовремя есть принесли, а то чай остыл, – крикнул я, смотря в дверь.
В ответ на это забрякала цепь, прикованная к подносу. Видимо надсмотрщик лишился терпения, и теперь просил назад свои тарелку и кружку. Я решил не испытывать судьбу и положил всё на поднос. Поднос с пустыми тарелкой и кружкой и двумя ломтиками белого хлеба исчез из поля зрения, и нижняя дверца закрылась. Затем послышался металлический лязг. Значит дверца снизу закрывается на щеколду.
А теперь главный вопрос: «Что я тут делаю, и кто меня держит взаперти?»
Я сел на матрац, прислонившись спиной к стене. Голова прошла, и перестала болеть. Солнце светило прямо в окно и создавала ровный квадрат с девятью маленькими квадратами в центре него. Хоть в крестики-нолики играй.
Я смотрел в одну точку и решил вспомнить свой день, который был накануне.
Это был жаркий июньский день. Солнце так красиво просвечивало листья на чёрно-белой берёзе, что невольно замирало сердце от этой красоты. Кое – где парочки прогуливались по парку обнявшись так крепко, что, похоже, их вообще не разорвешь между собой. Некоторые люди гуляли с собаками: большими, маленькими, низкими, лохматыми, и даже кто-то нёс лысого спаниеля.
Я помню, что в тот день я, как обычно был на работе, и помню точно его провёл отлично. Правда клиент, которого я тренировал выдался очень спесивым и нетерпеливым:
– Вы обязаны мне сказать через сколько я смогу накачать пресс.
– Ну Вы только начали, а значит нужно не один раз ходить на занятия.
– Вы явно не понимаете.