Тысяча свадебных платьев. Барбара Дэвис
нагревается ли утюг или конфорка на электроплите. Ничего.
Может, ей это все же показалось? Рори даже не сомневалась, что подрядчик при осмотре первым делом проверил здешнюю проводку, и не припоминала, чтобы он выявил какие-то проблемы. И тем не менее она, конечно же, попросит его осмотреть все еще раз. Меньше всего ей хотелось, чтобы вдруг случилось возгорание электропроводки или, хуже того – чтобы кого-то из гостей ударило на вернисаже током.
Вернисаж!
От одного этого слова, мелькнувшего в сознании, внутри у Рори будто затрепетали маленькие крылышки. Потому что оно заставило ее вновь вспомнить о Хаксе и о его непоколебимой вере в ее замысел. Голос Хакса то и дело звучал у нее в голове – и когда она утром чистила зубы, и когда размешивала в кофе сливки, и когда вела сюда машину. Вот и теперь, когда Рори, подхватив сумочку, направилась к выходу и стала закрывать дверь на ключ, она вновь услышала его голос:
«Мечты – это как волны, детка. Надо лишь дождаться нужной волны – той, что словно несет на себе твое имя. И когда такая волна подойдет – ты должен вскочить на нее и мчаться. Так вот, в этой мечте – только твое имя!»
Когда она добралась до матери, та уже дожидалась ее за столиком на террасе. Услышав приближение Рори, Камилла оторвала взгляд от журнала «Town & Country», приподняв подведенные карандашом брови.
– Аврора? Ты почти вовремя.
В ответ Рори еле заметно кивнула:
– И тебе доброе утро.
– Я лишь хочу сказать, что пока не выносила сюда еду, поскольку не думала, что ты скоро придешь. В духовке томится страта из шпината с помидорами. А еще – маленькие маффины из цуккини, которые ты так любишь. – Она отложила журнал и встала. – Давай-ка откупоривай «Вдову», а я подам завтрак.
Рори с готовностью взялась открывать шампанское, очень надеясь, что после небольшого возлияния ее новость воспримется куда благосклоннее. Всю дорогу она репетировала в машине то, что собиралась сказать матери, заключив в итоге, что в ее приготовлениях нет никакого смысла. Новость была такова, что как-то получше сообщить ее просто не представлялось возможным.
Через пару мгновений Камилла вынесла на террасу блюдо с едой и кувшин с апельсиновым соком.
– Ну, думаю, можем уже и садиться.
Рори покорно начала разливать шампанское, едва не опрокинув один из фужеров. Камилла пристально посмотрела на нее:
– С тобой все в порядке? Какая-то ты рассеянная.
– Все хорошо. Давай завтракать.
Пока они накладывали себе в тарелки страту, за столиком воцарилось молчание. Наконец Камилла подняла свой бокал:
– За солнечные воскресные утра!
Рори послушно, словно отыгрывая свою роль, тоже подняла бокал. Она чувствовала, что мать не сводит с нее пытливых, оценивающих глаз.
Не выдержав наконец,