Тысяча свадебных платьев. Барбара Дэвис
выполнила все, что можно. Теперь можно отправиться домой, перекусить каким-нибудь сэндвичем, принять наскоро душ, после чего заняться будущим рекламным буклетом.
Она уже проверила, все ли везде закрыто, и двинулась по дому в поисках сумочки, когда обнаружила нечто вроде маленькой дверцы, проделанной в темной деревянной обшивке наружной стенки лестницы. Прежде Рори ее ни разу не замечала – но это была именно дверца, с небольшим отверстием там, где, по-видимому, некогда находилась ручка. Стоило подергать ее несколько раз, и дверца поддалась, открыв взору приземистое чернильно-темное пространство, похожее на кладовку. Ни выключателя на стене, ни свисающей от лампы веревочки, ни вообще какого-либо освещения найти не удалось. Опустившись на колено, она наклонилась вперед, посмотреть, что там, в открывшемся проеме, стараясь не думать о том, кто мог бы устроить себе жилище под лестницей дома, пустовавшего почти четыре года.
Пол был деревянный, шероховатый от пыли и какой-то трухи, но, по крайней мере, никакой живности Рори не заметила. Затаив дыхание, она стала вслепую водить руками по проему, сама не зная, что ожидает там найти. С первой попытки ничего не обнаружилось, но на второй раз костяшки пальцев наткнулись на большую и гладкую коробку.
С некоторыми усилиями Рори удалось вытащить из темноты коробку и поставить себе на колено. Это была старая прямоугольная коробка для пышного наряда, очень похожая на вычурные шляпные картонки, что женщины когда-то брали с собой в дальние поездки. Сделана она была из серого плотного картона, с металлическими креплениями по углам, чтобы картон не сминался, и с отрезком изрядно потертого шнура, продетого с двух сторон в качестве ручки, чтобы ее можно было носить, как чемодан.
В одном из уголков крышки Рори еле различила какую-то надпись. Основанием ладони она вытерла скопившуюся пыль, после чего проявились рукописные слова: «Madame Roussel, Paris». Надо полагать, у Солин Руссель некогда было ателье в Париже, и эту коробку она привезла с собой аж в Бостон. Но что эта вещь делала под лестницей?
Медленно и осторожно Рори высвободила застегивающий коробку шнур, затем аккуратно подняла крышку. Сверху лежало несколько слоев оберточной папиросной бумаги, помятой и пожелтевшей от времени. Едва дыша от волнения, Рори один за другим отогнула их в сторону, пока наконец ее взору не предстало нежное кремовато-белое кружево.
Это платье словно явилось из волшебной сказки: вырезанная сердечком горловина, отделанная радужными кристалликами и крошечными жемчужинами; рукава из органзы с прорезями по всей длине – прозрачные, точно пара стрекозиных крылышек, бережно сложенные друг на друге. Явно винтажный наряд и, судя по качеству бисерной вышивки, почти наверняка сделанный вручную.
Рори с неизъяснимой тоской посмотрела на платье – ей отчаянно захотелось получше рассмотреть и пощупать его легкое и красивое, как будто пенистое, кружево и тонкий, как папиросная бумага, шелк, и бугристую