Раненые звёзды – 5. Сергей Котов
что иногда по непонятной причине их накрывает, когда они слышат звуки или чувствуют запахи, которых вроде бы не было в их жизни – но они почему-то вызывают сильнейшие эмоции.
Некоторым моим воплощениям повезло меньше: они оказались на пути лавины осознания, и не смогли её выдержать. Кто-то убивал себя, поражённый красотой истинного мироздания, потому что не мог вместить её в себя. Кто-то умирал от ужаса – по схожим причинам, что иронично.
А кто-то, вроде меня, остался осколком едва не возникшей могучей личности. Которая дерзнула – но не смогла справиться с последствиями. Да что там: серьёзно переоценила себя и свои возможности.
Помню, как стоял там, на краю утёса над фьордом. Наслаждался ощущением всемогущества. Чувствовал, что могу творить и отпускать миры – одним своим присутствием.
И некому было меня предупредить о последствиях.
Точнее, возможно, предупреждали. Но я ведь не пожелал для начала найти и понять общий язык с обитателями свободных вселенных, которые Эльми называл Хаосом.
Я никак не мог сделать выбор. И в определённый момент понял, что вообще могу его не делать. Что нет никаких границ – и можно получить всё и сразу.
И я получил это.
Вот только тогда я не понимал, что именно это значит – всё и сразу.
В тех вселенных, где может существовать человек, не зря установлены фундаментальные ограничения. Например, скорость света.
Совершенно тот же принцип должен применяться и на уровне свободной мультивселенной.
Иначе случится аналог Большого Взрыва – с отдельной самоуверенной личностью, которая вдруг решила, что теперь можно всё.
Каждая версия меня, получив свободу, плодила другие версии. Потому что – зачем останавливаться? И каждая получала немного изменённый мир и информацию о нём.
В конце концов, даже самых простых сведений о новых воплощениях стало настолько много, что я не мог их обработать, ни в каком режиме.
И при этом я продолжал жить в каждом из этих воплощений.
Не самое приятное чувство, скажу я вам.
Наверно, что-то похожее ощущает старенький процессор, на котором пытаются запустить новейшую требовательную игрушку.
Да, это было больно. Гораздо больнее, чем простая физическая боль. И это было приятно. Невероятно приятно осознавать бесконечность замыслов.
Каким-то чудом я понял, что происходит, до того, как процесс стал окончательно необратимым.
Начал пытаться тормозить. Но это было всё равно, что сдерживать лавину.
У меня не было шансов стать тем, кем я пытался стать. Так, на собственном горьком опыте я убедился, что все этапы, которые проходит информация в своём развитии – существуют не зря.
Прихотью внешних сил я подступил к новому уровню бытия, не будучи готовым.
Перед тем, как всё закончилось, я ещё успел понять, чем же именно занимался Эльми, в своей очень странной, изолированной мультивселенной.
Он просто пытался подняться выше – но за чужой счёт, чтобы остаться собой. Чтобы не терять возможность даже понимать