Раненые звёзды – 5. Сергей Котов
поинтересовался я осторожно.
Захар заговорщически улыбнулся и подмигнул. После чего подался вперёд и ответил, очень тихо, так, что я едва разобрал:
– Ну так мы не только физиономиями занимаемся, – он подмигнул, – компания взяла крупный подряд от минобороны. Они теперь активно финансируют фундаментальные исследования. И моя тема… скажем так, зашла.
– Что за тема? – насторожился я.
– Ну, все в курсе, что сейчас ведущие страны находятся в тупике из-за ядерного оружия. Есть теоретическая возможность вести ограниченные конфликты, и они ведутся. Но кардинального перевеса достичь невозможно, пока существует ядерный паритет. Так? – Захар смешно поднял брови; в этот момент он был похож на мальчишку, который делится со школьным товарищем Великой Мальчишеской Тайной, – а у меня, похоже, получилось нащупать принципиально новое направление теоретической физики. И я не побежал в ведущие журналы, делиться открытием. Я побежал в другое место. И вот: теперь у нас может случиться свой Манхеттенский проект. Понимаешь?
– Ты это… может, не стоит распространяться об этом? – осторожно заметил я.
– Ну не похож ты на натовского шпиона, – осклабился Захар, – и потом, ресторан защищён. Тут наша система стоит – попробуешь что-то подслушать или записать – будет только белый шум.
– Лихо, – кивнул я.
– Понимаешь, в чём была ошибка физиков, которые пытались подступиться к проблеме скрытой массы? – увлечённо продолжал Захар, – они искали минимальное решение, что, в принципе, логично. Но противоречит фундаментальным законам нашей Вселенной. Странный подход, когда уже существует синергетика и теория динамического хаоса, да? Считали модели под одну-единственную частицу. Представляешь?
Захар придвинулся ко мне ещё ближе; его глаза лихорадочно блестели.
– А теперь представь, что тёмная материя – это не суп из вимпов, а сложноорганизованные структуры, вроде барионной материи? И что, если четыре вида фундаментальных взаимодействий, о которых мы знаем – это ещё не всё?
Я молчал довольно долго. Но вовсе не потому, что размышлял о перспективах нового оружия. Нет, я думал о глубинах собственного невежества, пребывая в которых пытался решать дела мультивселенского масштаба. Возможности, которые были мне даны, я использовал для того, чтобы лихорадочно и часто беспорядочно реагировать на внешние вводные, тогда как меня использовали силы, имеющие намного более продвинутое представление о том, как работает мироздание.
– Гриша? – окликнул меня Захар, – ты в порядке?
– Что? А, да. Извини. Задумался. Это действительно поразительные вещи. Те, которыми ты занимаешься. Если бы у меня в детстве было побольше мозгов, и не было бы шила в пятой точке – наверно, я бы тоже пошёл по этому пути.
– Ну, во-первых, наверно, никогда не поздно, – ответил Захар, – а во-вторых: дело ведь не в том, чем именно ты занимаешься. А в том, делает ли это тебя счастливым. Тебе же нравится управлять клубом? Наверняка нравится, – он улыбнулся.
Я улыбнулся в ответ. Это правда. Когда я немного пришёл