Рождение Российской империи. Концепции и практики политического господства в XVIII веке. Рикарда Вульпиус
с подданством249, либо как синоним к подданству250. Иногда покровительство также непосредственно выражало только мысль о царской милости, защите и заботе – обычно с тем примечанием, что желательно было попасть под «особое покровительство» императрицы251.
Эти категории покровительства, прогресса и представления о различных уровнях цивилизации, получившие широкое распространение в поздний период эпохи Просвещения во второй половине XVIII века, не могли не повлиять на концепцию подданства. Прежде всеобщая и унифицированная концепция Петра I была частично разрушена, что расчистило путь для патерналистского образа мыслей и действий. В качестве примера «политики покровительства» в конце XVIII века можно привести действия в отношении Младшего жуза казахов. С российской точки зрения цель состояла в том, чтобы сломить упорную казахскую несговорчивость и привести кочевников в подчинение. В то время как, с одной стороны, царская сторона самочинно назначала казахского хана на российской земле, с другой стороны, казахской элите предоставлялась возможность войти в российские административные структуры и получать за это регулярное жалованье252.
Однако сформулированный на этой основе тезис, как это делает историк Дов Ярошевский, что только такая политика служила цели «предоставить» казахам «полное» подданство, неубедителен. Ярошевский предполагает, что при императрицах Анне и Елизавете сознательно избиралась концепция лишь «ограниченного подданства». Таким образом, утверждает он, речь шла только о минимизации набегов казахов на российских подданных путем передачи казахам «выкупа» в виде жалованья или подарков. Только при Екатерине II и ее оренбургских губернаторах Дмитрии Васильевиче Волкове (1715–1785) и Осипе Андреевиче Игельстроме (1737–1817 или 1823) возникла новая линия политики, посредством которой из подданных, которые были таковыми «только по названию», пытались сделать лояльных подданных253.
Как до него Трепавлов и Шаблей, Ярошевский не основывает анализ на понимании подданства современниками событий. Скорее, исходя из существующих сегодня представлений, он измеряет возможности участия в государственном управлении, которыми обладали казахи на соответствующих этапах российского подданства. При этом он аналитически опирается на концепцию, которую можно обозначить скорее как гражданство, нежели подданство. Однако политика Екатерины II в отношении казахов не была связана в первую очередь с наделением их особыми правами участия в управлении. Ее главной задачей был поиск новых средств, направленных на борьбу с постоянными грабительскими набегами казахов, и обеспечение их неизменной лояльности российскому государству. Не укрепление подданства само по себе было ее целью. Речь шла о новой политике в духе Просвещения, которая полагалась не столько на физическое насилие для воспитания из казахов «послушных подданных», сколько на то, чтобы «завоевать» их сердца и заставить изменить
ПСЗРИ. Т. 25. № 18990 (02.06.1799). С. 674–675; № 19107 (01.09.1799). С. 780; Т. 26. № 19994 (28.08.1801). С. 763 и далее; КабРО. Т. 2. № 213 (09.08.1771). С. 299–304, здесь с. 303; № 220 (24.04.1775). С. 312; № 221 (после 1775). С. 318–319; РДагО. Т. 2. № 248 (1783). С. 183; № 258 (02.03.1786). С. 190 (здесь
ПСЗРИ. Т. 23. № 16937 (27.01.1791). С. 206–207; РДагО. Т. 2. № 167 (30.09.1769). С. 131–132; № 241 (03.07.1783). С. 179–180; № 250 (1783). С. 184; № 272 (26.08.1786). С. 198–200; КабРО. Т. 2. № 208 (08.08.1769). С. 291–292; № 212 (до 15.10.1770). С. 295–299; КРО. Т. 2. № 66 (1786); № 86 (1803). С. 152–163; № 105 (07.10.1820). С. 185–186; № 117 (10.02.1823). С. 204; МпиБ АССР. № 497 (11.01.1770). С. 473–484; РТуркО. № 98 (13.03.1803). С. 153; № 100 (1803). С. 157; № 103 (16.04.1803). С. 159–160; № 141 (23.11.1819). С. 208; № 146 (25.01.1820). С. 217: «Они, приняв высокое покровительство императора Александра I, почтут себя счастливыми, когда будут носить имя подданного всероссийского государя»; № 149 (12.04.1820). С. 221–226; № 150 (21.04.1820). С. 226–228. – После смены столетия
ПСЗРИ. Т. 38. № 29127 (22.07.1822). С. 417–433, здесь § 285 и 286; Т. 29. № 22371 (28.11.1806). С. 884–891; КабРО. Т. 2. № 220 (24.04.1775). С. 312; РДагО. Т. 2. № 267 (не позднее мая 1786). С. 195; № 316 (10.02.1796). С. 227–230; КРО. Т. 2. № 66 (1786). С. 118; № 123 (13.05.1824). С. 214; № 88 (10.05.1805). С. 164; № 89 (20.09.1805). С. 165; № 120 (07.01.1824). С. 209. – В целом Екатерина II снизила подобным смешением границ вступления в «покровительство» или в «подданство» доселе базовую значимость присяги. Она все больше воспринимала его как ритуал, который утрачивал свою ценность, если не соответствовал внутреннему настрою человека. В свете сопротивления польской шляхты присяге после восстания Костюшко она даже приказала, чтобы присягу принимали исключительно «от наличных и усердных». СИРИО. Т. 16. СПб., 1875. С. 62.
Подробнее об этом экспериментальном проекте «политики покровительства» в гл. 4.5.