Коло Жизни. Средина. Том второй. Елена Асеева
>
– Тоже хочу себе… как у Вежды, чтобы было ухо в камушках, – неуверенно произнес Яробор Живко и провел перстами по левой ушной раковине. – Сделаешь, Кали?
– Дражайший мой господин, – полюбовно отозвалась демоница, и, протянув руку, трепетно огладила мальчика по волосам, днесь после выздоровления купно покрывающих голову и лежащих там волнами. – На ушке будет больно и долго заживать. Давайте лучше в бровке. – Она нежно ткнула перстом в кончик левой брови юноши прямо над переносицей. – Какой вы хотите камушек? Мы скажем Господу Першему и он сотворит, что вы попросите.
– А какой можно камушек? – вопросил Яроборка и легохонько шевельнул плечами, ибо они у него затекли.
После болезни, он вельми долго был в ложе, не поднимался, так велели не столько бесицы-трясавицы, так распорядилась рани Темная Кали-Даруга, желающая полностью стабилизировать его психо-эмоциональное состояние. Теперь же когда ему разрешили вставать, демоница стала с ним заниматься… в комле, откуда убрали трон Вежды… увы! вместе с Седми и Небо отбывшим из Млечного Пути. Мальчику об отбытие Богов поведал Перший, долго потом его успокаивающий… его и Крушеца, поелику и последний тому обстоятельству дюже огорчился. Однако, старшему Димургу удалось успокоить лучицу, а засим убедить Ярушку о необходимости того отбытия. Сославшись на то, что коли юноша желает видеть обок себя его – Першего, иным Зиждителям, у которых много забот в Галактиках, надо отбыть.
На месте некогда стоявшего трона теперь лежал высоко-ворсистый круглый белый ковер и несколько подушек. Кали-Даруга усаживала мальчика в самом центре того ковра сама помещаясь на широком тюфяке напротив и учила его, как надо правильно принимать видения. Это был новый этап в обучении и не только Яробора Живко, но и лучицы… И коли Крушец после разговора с Першим значительно успокоился и перестал давить на мальчика, то последний тем словно воспользовавшись вспять перестал слушать демоницу. Каждый раз, не просто стараясь перевести тему разговора, но и почасту прерывая рани, отвлекая и задавая лишь его интересующие вопросы. Нынче это было уже пятое и сызнова неудачное занятие.
– Какой вам нравится из земных самоцветов? – принялась терпеливо выспрашивать Кали-Даруга, все еще ласково поглаживая мальчика по коже лба и волосам, тем самым стараясь умиротворить и расположить в желании обучаться. – Смарагд, лал, янтарь, яхонт лазоревый, онихий, златоискр, тапас, акинф, кровяной онихий?
– А какой у тебя камушек? – робко задев перстом колечко в левой ноздре рани, где сейчас вспыхивал густо-синий с бархатистым оттенком камушек, поспрашал юноша.
– У меня яхонт лазоревый… ноне яхонт лазоревый, – ответила демоница и улыбнулась, ибо сипру, лазурит, сапфейрос, сапфир, сафир, синий корунд, яхонт синий был самоцветом ее Творца.
– Такой хочу, – озвучил все также несмело Яробор Живко свое желание и наново провел перстами по грани ушной раковины. – Хочу, чтобы как у Вежды, чтобы всегда помнить о нем… Как было хорошо подле него.
Юноша резко смолк и также торопливо поднялся на ноги, уставившись взором в стену комли. В то самое место оное когда- то явило ему поверхность четвертой планеты.
– Господин, ушко будет долго заживать, – вздев голову и глядя снизу вверх на мальчика, заботливо проронила Кали-Даруга, все еще надеясь, что тот продолжит занятия. – А, что предлагаю я, в бровке заживет быстро. Это символ. Если вставить в бровку фиолетово-красный берил, любой демон, узрев данный знак, поймет, что пред ним лучица каковой они должны безоговорочно служить.
– Кто увидит? – несогласно произнес Яроборка и глубоко задышал, точно ему стало не хватать воздуха. – На Земле демонов нет, ты же сама говорила, они там не живут. Но ежели ты советуешь, пусть… Пусть будет в бровке. Только тогда синий камень.
– Лазоревый яхонт, мой дражайший, господин, – полюбовно поправила Кали-Даруга мальчика. И когда тот в ответ отозвался медлительным кивком, рани протянула навстречу ему две руки и еще более участливее добавила, – тогда… Если я ответила на ваш спрос, присядьте и мы продолжим занятие.
– Нет, я устал… голова болит, – суетливо молвил Яробор Живко, попеременно хватаясь то за голову, то за грудь. – И дышится тяжело, – теперь он и вовсе рывком развернулся и спешно направился к своему ложу, дюже скоро взобравшись на него и улегшись на бок, спиной к демонице да тотчас замер.
Рани Черных Каликамов поднялась на ноги, и, степенно приблизившись к затихшему на ложе юноше, воссела обок, принявшись ласково оглаживать его волосы, спину прикрытую серебристым сакхи.
– Господин, мой драгоценный господин, – чуть слышно дыхнула она. – Вам все равно надобно будет вернуться на Землю, к людям… Вам надо жить там, иметь женщину, детей. Сейчас в вашей жизни многое изменится, но она должна протекать на Земле. А для того, чтобы вы туда вернулись надо научиться принимать видения. Ежели вы будете терпимы, хотя бы чуть-чуть… Вы такой способный, уникальный мальчик сразу все освоите.
– И уберетесь на Землю, – перебивая на фразе демоницу, заключил Яроборка, и тело его судорожно вздрогнуло,