Передышка не бывает долгой. Юрий Никитин
дбросил на ладони золотое колечко, блестящий камешек в оправе остро блеснул яркими гранями, мириадами крохотных иголочек кольнул в глаз.
– Ну бери же!
Яфегерд спрятал руки за спину, на огромного варвара глянул трусливо и с надеждой, тот уютно устроился на массивном прогретом жарким солнцем валуне, гладком, как лысина Хугилая, камень под ним заметно вдавился в землю.
После темноты пещеры солнце чересчурное, глаза слепит, в небе ни облачка, накалилось, отсвечивает огнем и жаром, хотя все еще пронзительно-синее, как старый лед.
– Не могу, – проговорил он с трудом.
– Что не так? – спросил Мрак. – Девка ладная, хоть и принцесса. А тебе жениться пора.
В сторонке раздался треск, сухой и крепкий кустарник распахнулся, как молодой камыш.
Хрюндя вылетела подобно молодому кабаненку, толстенькая и коротколапая, Мрак охнул и, приподнявшись, распахнул руки.
Хрюндя прыгнула с разбегу, Мрак подхватил тяжелое тельце на лету, прижал к груди. Яфегерд даже отступил на шаг, но остался перед сидящим на камне варваром, словно тот и есть тцар, а блистающий Яфегерд перед ним лишь жалкий челобитчик.
– Родная моя, – проговорил Мрак растроганно, – как же ты учуяла?.. Большое, видать, у тебя сердечко… Ну ладно-ладно, я тебя тоже люблю… Иди побегай, а то мы с тобой лижемся, как будто не воины, а девицы-тонкопряхи.
Он опустил ее на землю, но Хрюндя не ринулась в кусты пугать зверей, прыгнула к Яфегерду, попробовала вскарабкаться на него, как на коряжистое дерево, но тот в страхе не подхватил, и она, обидевшись, спрыгнула на землю.
– Веселая у тебя зверушка, – сказал Яфегерд дрожащим голосом. – Впервые вижу такую крупную лягушку. Или это жаба?
– Растет ребенок, – ответил Мрак коротко. – Пусть радуется. Это не человек, ей хорошо.
Яфегерд горестно вздохнул. Оба вроде бы такие одинаковые по лицу и стати, но из одного просто прет не очень-то рассуждающая сила, а вот он по виду и повадкам смахивает на трусливую мышь, что в страхе шмыгнет обратно в норку, стыдно, но ничего с собой не поделать, там теплее и безопаснее, чем в этом бесконечном и тревожном мире.
Мрак с неохотой поднял с земли сумку из хорошо выделанной плотной кожи.
Яфегерд часто моргал глазами, трусливо следил за ним пугливым взглядом, стараясь угадать, что этот суровый варвар там ищет, огромный топор вроде бы рядом, а что еще варвару надо?
Мрак с заметной неохотой, но очень бережно вытащил нечто белоснежное, свернутое в рулон и с бахромой по краю.
– Мелигерда, – буркнул он с суровой нежностью в голосе, – в дорогу сунула. Думаю, вообще-то это теперь твое. Да ты сядь, в ногах правды нет. Хотя вроде нет и выше.
Яфегерд отшатнулся от роскошного подарка.
– Не-ет!.. Мне она ничего не подарит.
– Чего так? – спросил Мрак. – И вообще, что-то на скатерке недостает… Давай проверим? А то вдруг осрамишься на людях.
Расстелил у ног на траве, на белоснежной ткани медленно начали проступать полупрозрачные очертания посуды. Неспешно налилась цветом, блюда заполнились ломтями жареного мяса, птицы, рыбы, в двух золотых кубках старинной работы поднялось со дна и до самых венчиков темно-красное вино, а в центре скатерти добавился каравай ржаного хлеба.
Мрак жадно потянул ноздрями.
– Ух ты! Только что из печи… Откуда и берется…
Прискакала Хрюндя, потопталась на краю скатерти, но ничего интересного не усмотрела, умчалась в заросли. Треск из кустов донесся такой, словно там упал и валяется на спине весело взбрыкивающий жеребенок.
– Из воздуха, – ответил Яфегерд чуть запоздало. – В ткань вплетены заклинания. Как развернешь, сразу начинают… ну, еду всякую. Нет, не всякую, но и так хорошо. Ты ешь, настоящая!
– Чую, – ответил Мрак и протянул руку к самому крупному ломтю мяса. – Хорошая у тебя скатерть.
Тцар покачал головой.
– У тебя. Понимаешь, я не смогу поехать к Мелигерде.
Он взял самый крохотный ломтик, подумал, положил в рот с задумчивым и отстраненным видом, но не жевал, а с пугливым вопросом в глазах смотрел на Мрака.
Мрак насторожился, задержал кусок мяса у рта.
– Чего так?
– Видишь ли, она всегда была очень… ну очень, понимаешь?
– Дык женщина, – ответил Мрак с полным пониманием непонятной женской природы. Он начал жевать, промычал, – чего уж…
– Вот-вот!..
– А что с этим делать? – сказал Мрак, чуть прожевано. – Пищи, но тащи!.. Так устроено. Ты ешь, ешь, а то вон ребры даже под халатом видно… Ну совсем мы не похожи!
Яфегерд ответил с тоской:
– Я бы этому, кто так мир устроил, крылья бы оборвал!.. Плохо рассчитал!
– Может, – предположил Мрак, – усталый был? Да и не рассчитать все, это не звезды, что всегда звезды. И локтями