Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник). Найо Марш
есть какие-то мысли насчет произошедшего?
– О боже! – простонала миссис Кэндур. – Я знаю, это была расплата.
– Расплата?
Миссис Кэндур достала из-за корсажа кружевной платок.
– А что такого сделала мисс Куэйн, – спросил Аллейн, – чтобы заслужить столь ужасное наказание?
– Она возжаждала славы Одина!
– Боюсь, я плохо понимаю, что вы имеете в виду.
– Я в этом убеждена, – добавила мисс Кэндур таким тоном, словно речь шла о простых и всем понятных вещах. – Отец Гарнетт стоит выше всего этого. Этот человек не от мира сего. Он сам нам часто об этом говорил. Но Кара была очень страстной женщиной. – Миссис Кэндур понизила голос и добавила вкрадчивым шепотком: – Кара страдала гиперсексуальностью. Прошу прощения.
– Вот как, – сказал Аллейн.
– Да. Конечно, я знаю, что экстатический союз благословен, но одно дело экстатический союз, а другое…
Миссис Кэндур испуганно запнулась и прикусила язык.
– Вы хотите сказать… – начал Аллейн.
– Я не имела в виду ничего конкретного, – поторопилась добавить миссис Кэндур. – Прошу вас, не придавайте моим словам никакого значения. Это всё мои фантазии. Я ужасно расстроена… Бедная Кара. Бедная, бедная Кара!
– Мистер Клод Уитли сказал…
– Не слушайте, что говорит вам эта маленькая дрянь, мистер… э… инспектор…
– Инспектор Аллейн, мадам.
– Да… инспектор Аллейн. Этот Клод – та еще свинья. Вечно сует нос в чужие дела. Я жаловалась отцу Гарнетту, но он слишком добр, чтобы замечать такие вещи.
– Насколько я понял, мистера Уитли очень расстроили ваши предположения насчет его участия в подготовке к службе.
– Ну а кто в этом виноват? Он и сам без конца твердил: убийство, убийство, потому что Кара – такая милая женщина, и все к ней ревновали. Вот и я спросила: «Хорошо, если это убийство, то кто готовил чашу и кувшин?» Тут он возьми и хлопнись в обморок. По-моему, все это очень подозрительно.
– Кажется, мисс Куэйн была очень хороша собой? – небрежно спросил Аллейн.
– Я этого не нахожу. Только если вам нравится такой тип. Но все эти разговоры были только потому, что месье де Равиньи влюбился в нее по уши: вы же знаете этих иностранцев. Им только подмигни, они и рады. А кто вам это сказал? Клод? Или отец Гарнетт? Неужели отец Гарнетт?
– Честно говоря, не помню, – ответил Аллейн.
Миссис Кэндур вздернула подбородок. На секунду ее лицо стало почти пугающим.
– Ну, теперь-то она точно не красавица, – произнесла она тихо.
Аллейн отвернулся.
– Я вас надолго не задержу, – сказал он. – Остался всего один вопрос. Вы были первой, кто принял чашу из рук мистера Гарнетта. Вам не показалось, что от нее как-то странно пахло?
– Не знаю. Не помню. Нет, не думаю.
– Ясно. Спасибо. На этом все.
– Я могу идти домой?
– Да. В вестибюле ждет надзирательница. Вы не будете против, если вас обыщут?
– Обыщут!
– Стандартный