«Господь! Прости Советскому Союзу!» Поэма Тимура Кибирова «Сквозь прощальные слезы»: Опыт чтения. Олег Лекманов

      Пахнет дело мое керосином^{5},

      керосинкой^{6}, сторонкой родной^{7},

      пахнет «Шипром», как бритый мужчина^{8},

      и как женщина – «Красной Москвой»

      (той, на крышечке с кисточкой)^{9}, мылом,

      банным мылом^{10} да банным листом^{11},

      общепитской подливкой, гарниром^{12},

      пахнет булочной там, за углом^{13}.

      Чуешь, чуешь, чем пахнет? – Я чую^{14},

      чую, Господи, нос не зажму^{15} —

      «Беломором», Сучаном, Вилюем^{16},

      домом отдыха в синем Крыму!^{17}

      Пахнет вываркой, стиркою, синькой^{18},

      и на ВДНХ шашлыком^{19},

      и глотком пертуссина, и свинкой^{20},

      и трофейным австрийским ковром^{21},

      свежеглаженым галстуком алым^{22},

      звонким штандыром на пустыре^{23},

      и вокзалом, и актовым залом^{24},

      и сиренью у нас на дворе^{25}.

      Чуешь, сволочь, чем пахнет? – Еще бы!

      Мне ли, местному, нос воротить?^{26} —

      Политурой, промасленной робой^{27},

      русским духом^{28}, едрить-колотить!^{29}

      Вкусным дымом пистонов^{30}, карбидом^{31},

      горем луковым и огурцом^{32},

      бигудями буфетчицы Лиды^{33},

      русским духом, и страхом, и мхом^{34}.

      Заскорузлой подмышкой мундира^{35},

      и гостиницей в Йошкар-Оле^{36},

      и соляркою, и комбижиром

      в феврале на холодной заре^{37},

      и антоновкой ближе к Калуге^{38},

      и в моздокской степи анашой^{39} —

      чуешь, сука, чем пахнет?! – и вьюгой,

      ой, вьюгой, воркутинской пургой!^{40}

      Пахнет, Боже, сосновой смолою,

      ближним боем да раной гнилой^{41},

      колбасой, колбасой, колбасою,

      колбасой – все равно колбасой!^{42}

      Неподмытым общаговским блудом^{43}

      и бензином в попутке ночной^{44},

      пахнет Родиной – чуешь ли? – чудом,

      чудом, ладаном, Вестью Благой!^{45}

      Хлоркой в пристанционном сортире^{46},

      хвоей в предновогоднем метро^{47}.

      Постным маслом в соседской квартире

      (как живут они там впятером?

      Как ругаются страшно, дерутся…)^{48}

      Чуешь? – Русью, дымком, портвешком^{49},

      ветеранами трех революций^{50}.

      И еще – леденцом-петушком!^{51}

      Пахнет танцами в клубе совхозном

      (ох, напрасно пришли мы сюда!)^{52},

      клейкой клятвой листвы, туберозной

      пахнет