Танцы с чужим котом. Странный Водолей. Наталья Юлина
подняться и участвовать в восхождении, я же решила – домой. С плечевым суставом долго сражалась, по правде, рука не полноценна до сих пор.
Кумбель начало
А теперь в этих же краях мы с Шаром собрались в большой поход. Самодеятельный туризм – это не альпинизм, прообраз точной науки, а полная свобода сгинуть с весельем в сердце.
Восходили мы на Кумбель так долго и тяжело, что подходить к нему будем тоже долго и тяжело
Раньше я думала, что все люди это я. Так же впадают в прострацию, когда никто и ничто не интересно, или пытаешься что-то понять, не понимая, что же ты хочешь понять. Напряженно работаешь ни над чем. Так и ходила по улицам выключенная, едва не попадая под машины. Мелькали мысли о самоубийстве, но в момент наибольшего запада, выйдя утром из дома, неожиданно становилась бешено счастливой, ощутив, как прекрасен ветер. Растворялась в воздухе. Или в вагоне метро долго, неотступно смотрела в пол и вдруг становилась этим полом.
Совсем не фигурально. Я действительно была пыльным, заплеванным полом с закатившейся бутылкой под сиденьем. Чем уж так особо отличаюсь я от этого богом забытого существа? Разве что большей подвижностью. Можно, конечно, сказать, что понимала про него самое важное, его, например, усталость, но лучше не говорить, потому что «понимать» не совсем то слово. (Какая усталость у пола – смешно, ты в женскую хрень залетела.)
Кажется, тогда пришло мне в голову, что «понимаешь», в любом смысле, только то, чему являешься подобным. В этом принципиально непреодолимая граница познания. Поэтому в космосе мы можем поставить задачу только о малой его части.
Про другие культуры уж не говорю. Другая культура – тот же космос
Да что там другая культура! А люди рядом с тобой? Только в экспедиции я начала осознавать, что есть люди другие, да, пожалуй, что и все – другие. Среди моих знакомых – люди-стрелы, люди-трубы, люди-баобабы.
Человек- стрела, но стрела эта застряла непонятно даже в чем – Артур. Гордый, да, гордый, но гордостью странной. Как будто себе постоянно внушает: «велик, велик я и мудр, а козявки большое не видят». Про тот случай. Разомлела от бани, устала, вот и сидела. А этот. Я к нему, как к другу, почти что любя. Скорее в эту минуту я в нем человека открыла, и вдруг. Вообще-то, правда, если кого ощущаешь как место пустое, то не лезь, не ломай себя – хуже будет.
Баобаб – он на сто километров один. Ну, конечно, Шаров. Как узнал, что я была альпинисткой, предложил на вершину сходить. Раз сходили, другой – и походы серьезнее стали.
Самый, самый, конечно, Кумбель. Река и долина ее так назывались. Чаще шли мы в такие маршруты, на которых когда-то Шар себя испытал. Но Кумбель был ему неизвестен. Только мечтой оставался, вот мы и пошли. Решили задачу мы с ним в воскресенье в июле.
Выходим из дома – и вниз. С нами собаки: Лаиш и Серый.
Собаки нашего приюта – это отдельный рассказ
Как-то по приезде утром, пошла причесаться на камни.