Огонь! Бомбардир из будущего. Юрий Корчевский
ал, ты не попробуешь ни одной француженки! Собирай вещи, едем ко мне, весь багаж у меня дома, можешь отдохнуть у меня, куда тебе торопиться?
Но я хотел уехать до осенних штормов и распутицы, август кончался, неизвестно, как встретит Русь, какой погодой? Мы поехали в карете домой к Филиппу, по дороге я разглядывал дома, улицы и площади. После дворца большого впечатления не получил.
По французским меркам дом Филиппа был неплох – в два этажа, из пиленого камня, с дубовыми дверями. Сзади, за домом, был небольшой садик. В комнате в целости и сохранности лежала моя сумка с одеждой, в кожаных чехлах хранились ружья. Мы посидели, выпили вина, к которому я уже начал привыкать. Филипп вызвал слугу и отправил его с поручением.
– Каким путем ты будешь добираться назад?
– Думаю, так же, как и сюда, – морем до Иван – города, если повезет с русскими купцами, до Новгорода, а там как получится.
– Охрану бы нанял, сто золотых ливров, полученных тобой – сумма большая, можно купить морской корабль или имение во Франции. Разбой на дорогах процветает, если прознают про деньги – беда!
– Так пара охранников не убережет, случись серьезная передряга.
– Должен сказать тебе по секрету, со дня на день может начаться война с Испанией, войска уже идут к югу, на море стычки уже происходят, как бы не попасть на море в неприятности – захватят судно в плен или еще хуже – утопят, может, тебе поехать сушей? С немцами отношения хорошие, доедешь сушей до какого-либо немецкого порта – Киля или Данцига, а там, на Балтике, испанцев нет, да и с немцами они не воюют.
Я задумался, в его словах было рациональное зерно. Да, пожалуй, я так и сделаю, по суше через Германию до немецких портов, а далее морем.
Я поблагодарил Филиппа за совет, мы выпили еще прекрасного бургундского. На улице застучали подковы, послышался шум колес подъехавшего экипажа.
– Это за тобой, я послал слугу нанять для тебя экипаж, поскольку я еще не знал, куда ты поедешь, какой дорогой, с кучером пойдем договариваться вместе.
Мы вышли, у дома стояла большая карета, запряженная парой лошадей, кучер стоял подле. Толстый, солидный дядька с длинными усами, красные щеки и нос с прожилками выдавали любителя выпить. Филипп стал договариваться, конечной целью определили Любек – один из оживленных портов Ганзейского союза, там часто бывали и русские корабли. Филипп начал сговариваться о цене, бурно жестикулируя руками. Наконец он подошел ко мне, спросил, есть ли у меня еще какие-либо деньги, кроме золотых ливров короля. Я поинтересовался, а какие нужны? У меня были с собой из Москвы.
– Я договорился за два серебряных гульдена, один нужно отдать сейчас авансом.
Я отвернулся от кучера, развязал поясной кошель, высыпал на руку горсть серебряных монет. Филипп выбрал одну и вручил ее кучеру. Слуга тем временем снес к экипажу мои вещи. Кучер взобрался на облучок и поинтересовался, будет ли охрана. Получив отрицательный ответ, неодобрительно покрутил головой, вытащил из-под облучка здоровенный короткоствольный мушкетон. Елки-палки, да это же чуть не маленькая пушка. Довольный произведенным впечатлением, сунул его назад и что-то проговорил по-французски. Филипп перевел – заднее окно кареты опускается, если господин имеет ружье – он покосился на ружейные чехлы, то может стрелять через окно. Ну что же, хорошо, что предупредил. Пока слуга затаскивал в экипаж вещи, коих и было немного, мы дружески обнялись с Филиппом, похлопывая друг друга по спинам. Прошедшие приключения и дальняя дорога нас сблизили, было бы неплохо, если бы Филипп вернулся в Москву, но увы. Филипп даже всплакнул, утерев глаза кружевным платочком. Я сел в экипаж, и мы тронулись. Какое-то время в заднее окошко я видел его фигуру, махавшую мне рукой. Сначала я разглядывал проплывавшие мимо дома, потом пошли окраины, и я решил заняться оружием. Достал из чехлов, почистил и зарядил штуцер и мушкет, затем оба пистолета. Шпага лежала в ножнах, я вытащил ее, полюбовался блеском отличной стали и со вздохом убрал назад в ножны. Пользоваться ею я не умел, так же как и другим холодным оружием, так, научился немного махать саблей, но с опытным фехтовальщиком мне долго не продержаться. Укачиваемый в подрессоренной карете, сидя на мягких сиденьях, обитых кожей, я задремал. Проснулся от того, что остановились. Мы стояли у постоялого двора, кучер знаками показал, что надо кормить лошадей и кушать самим, и показал рукой на постоялый двор. Я вошел, трапезная была пустынна, или время не обеденное, или место неудачное выбрано. Подошедшему хозяину я жестами объяснил, что хочу курицу и вина. Все было быстро принесено, мы с кучером разделили трапезу, а поскольку из кухни восхитительно пахло пирогами, взял с собой в дорогу парочку пирогов со сладкой начинкой и бутыль вина. Кучер покосился на бутылку, сел на облучок, и мы снова тронулись. Дороги были грунтовые, пыль летела из-под колес, и хотя был небольшой боковой ветер, пыль набивалась в карету, садилась на волосы и одежду. Пожалуй, кучер был в лучшем положении на свежем воздухе. Миновали несколько деревень и небольшой городок. Какое-то седьмое чувство заставило меня насторожиться, обернуться, посмотреть в окошечко. Нас догоняли четыре всадника, меж тем наши лошади уже подустали, вряд ли мы оторвемся ходом. Я расчехлил