Наш последний день. Сергей Валерьевич Мельников

      От толчка в плечо телефон чуть не выскользнул из руки. Надо мной злобно сверкала глазами дородная дама с багровым от напряжения лицом.

      – Да дай же ты пройти! Встал на проходе!

      К огромной груди она нежно, как младенца, прижимала десяток сахарных пакетов, затянутый в плёнку. Она попыталась протиснуться мимо меня, но, что в профиль, что в анфас места в проходе было мало, и я поспешил убраться с её дороги. В зале за её спиной стоял жуткий гам. Толпа разрывала такие же упаковки, выгребая столько, сколько смогут унести.

      – Куры! – Сплюнул стоящий рядом ханурик и нырнул в алкогольный отдел.

      Я кинул в корзину несколько банок рыбных и мясных консервов, набросал хлебцов. Уткнувшись в угол с никому не нужными в марте наборами для барбекю, набрал жену:

      – Солнышко, я в магазине, домой что-нибудь надо?

      – Ничего не надо. Стой. Чай возьми себе, кончился. Что там за крики?

      – Зомби-апокалипсис. Восставшие бабки терзают труп сахарной промышленности.

      – Ясно. Я тоже уже скоро буду. Целую, люблю. Коту дашь?

      – Конечно дам, мне жизнь дорога́… Я тоже тебя люблю.

      – Знаешь, какое самое популярное мужское сообщение? – спросила она и я услышал, как она улыбается.

      – Удиви меня.

      – “Я тебя тоже”

      – Мы не любим лишних слов. Всё, иду на кассу. Поверь, это будет непросто.

      Я отбился и посмотрел на сахарную битву. Чай был где-то там, за самой гущей боя. Подступы к кассам тоже были перекрыты женщинами с одинаковыми пакетами в руках. Меня заметила знакомый кассир и показала глазами на алкогольный отдел. Я подхватил две пятилитровые баклажки с водой и прошмыгнул туда.

      – Тяжёлый день? – спросил я, выкладывая покупки на ленту дополнительной кассы.

      Она сокрушённо покачала головой.

      – Конец света! Сахара на складе полно. Четвёртый раз сегодня привозят. Эти ждут под магазином. Разгрузить едва успеваем, у грузчиков выдирают из рук.

      – Ввели бы ограничение. Больше двух в одни руки не давать.

      Она молча ткнула большим пальцем за спину. Там висел распечатанный листок с надписью “Сахар отпускается не более 2 кг в одни руки”

      – Везде висят, кто их читает? Им всё равно. Целый день дежурят, одни и те же. Берут, опять встают в очередь, и так пока не кончится. Тогда ждут следующую машину. Как зомби на карусели.

      Картинка мне понравилась. Я вспомнил даму, которая чуть не растоптала меня в проходе.

      – Я одну видел с целой упаковкой.

      Лариса покосилась на проход в соседний зал и передёрнула плечами:

      – Не всем можно отказать. Вам, кстати, сахар не нужен? Мы одну упаковку для себя отложили, пачку могу продать.

      Я вызвал в памяти содержимое шкафчика и отказался:

      – Нет, есть ещё дома, спасибо.

      – Как знаете. 1564 рубля. Товары по акции?

      Я улыбнулся:

      – Скорейшего отдыха от этого дурдома.

      В этот момент за стеной раздался истошный вопль:

      – Ты мне лишнюю пачку пробил! Понаехали тут, жульё! Я тебя в фэ-мэ-эс сдам!

      – На опыты! – хохотнул мужской голос, и сразу очередь за стеной взорвалась разъярёнными голосами. Что-то забубнил, оправдываясь, продавец. Из подсобки выбежал директор магазина и кинулся на помощь.

      Я сочувственно покачал головой и выбрался на свежий воздух. За углом сгрузил консервы и хлебцы в багажник машины, там уже лежали пакет кошачьего корма, быстрорастворимая лапша, макароны. Домой вошёл с пустыми руками, чтобы не беспокоить жену.