Шолох. Долина Колокольчиков. Антонина Крейн
О том, как мечтает однажды попутешествовать по миру. О любимой кошке и козочке, живущей в сарае за домом. О братьях, идеально играющих на флейте.
Наконец Морган сказал, что ему пора, а Патти в ответ ойкнула, убежала за стойку и вернулась с чуть замасленным бумажным пакетом.
– Там трдельник для мастера Берти, – улыбнулась она. – Он каждый день покупал их, а тут что-то со среды не заглядывал. С ним всё хорошо?
– Берти уехал, – сказал Морган.
– Как жаль! – Патти искренне расстроилась. – Ну, ещё вернётся, наверное. Как говорит моя бабуля, Седые горы просто так никого не отпускают.
«Кошмар, – Морган содрогнулся от её жизнерадостного тона. – Они ведь и впрямь не отпускают, но не в смысле того, что всем хочется сюда вернуться, а в самом плохом смысле. Какие же селяне оптимисты…»
Гарвус расплатился и уже собирался уйти, когда заметил, что Патти явно очень. Хочет. Что-то. Сказать. Её буквально корёжило от каких-то слов, так и пляшущих на языке, но изо всех сил сдерживаемых. Морган мог бы проигнорировать это – хочешь, но робеешь? Что ж, это твои проблемы, – но ему стало любопытно.
– Что-то не так? – спросил он.
– Я волнуюсь! – выпалила она. – Пару дней назад у Горелой скалы появилось то злобное привидение, и вы пошли изгонять его, хотя все знают, что это работа шаманки Кайлы и она собиралась туда в тот же день. Почему вы так сделали?
Морган собирался дать ей честный ответ.
Потому что Горелая скала находится близко от его шале, и тёмная аура духа ощущалась от самого порога. Ему не хотелось ждать, а ещё Кайла – необразованная легкомысленная тётка, слишком любящая крепкие наливки, и вполне вероятно, что она не справилась бы с той сущностью. Проще сделать всё самому.
Но Патти продолжила почти без паузы:
– Мне кажется, неправильно, что вы не доверяете людям. Вам бы научиться этому, господин доктор…
Морган мысленно закатил глаза. «А когда я, простите, спрашивал вашего мнения, Патти? – подумал он. – Что поистине неправильно, так это лезть с советами к тому, кто их не просил. Мы говорили немногим больше получаса, а вы уже пытаетесь меня переделать в угоду своим представлениям о жизни. Это что – бестактность или просто глупость?»
Придя к здравой мысли о том, что в мире булочницы просто царят другие нормы, Морган не стал уделять слишком много внимания этому эпизоду.
Однако теперь он почувствовал, что не просто насытился беседой, а уже конкретно так от неё устал. Вначале ему нравилось, но теперь всё бесит, хочется домой. А значит, его план удался.
Удивительно, конечно, что столь многих общение заряжает энергией, а не опустошает. А одиночество – наоборот, будто подтачивает изнутри.
В этом мире была всего лишь пара человек – Берти и бывший наставник Моргана в Шолохе (где он прожил много лет), – которых он мог выносить на постоянной основе, не чувствуя при этом, что из него по капле утекают силы. Пожалуй, было бы неплохо, если бы таких людей стало чуть больше. Скажем, трое.
Но в целом – ему определённо нравился