Ирония фарта (сборник). Антон Тарасов
за город. Там, в Америке, Натали чувствовала себя чужой и ненужной. Ей был противен сам образ жизни дяди и тети, их нападки друг на друга и на нее, крики, ложь, угрозы. Теперь и это осталось в прошлом.
Майор Волков, как и обещал, заглянул на следующее утро. Он был в курсе всей истории и уточнил лишь некоторые обстоятельства, а также взглянул на справку, которую Натали дали в больнице. Милиционер сказал Натали, что все будет хорошо, что ее случай далеко не первый, что он ускорит оформление документов насколько это возможно.
Три недели Натали прожила у соседки. Тамара Львовна была образованной и начитанной женщиной, в ее доме было старое пианино, и Натали радовала старушку своей игрой. Садясь за пианино, Натали чувствовала необычайный прилив сил. Забывалось то мрачное и тяжелое, что было позади и хотелось мечтать о чем-нибудь веселом.
Через три недели к ним снова зашел майор Волков сообщить, что дядя Рудольф и тетя Светлана лишены права опеки, и что Натали должна перебраться в детский дом. Она отнеслась к этому вполне спокойно, понимая, что восемнадцать ей исполнится совсем скоро, и тогда она уже примет решение о том, где будет жить.
На следующий день Тамара Львовна проводила Натали до детского дома, отдав на прощание ей две тысячи рублей.
– Возьми, – сказала она. – Эти деньги мне оставила твоя мама, тогда, уезжая, чтобы я позаботилась о тебе. Сейчас я отдаю их тебе. Думаю, самое время. Ну, не забывай, заходи. И если что-нибудь случится, тоже приходи. Береги себя.
Соседка обняла Натали и быстрым шагом удалилась. Натали стояла на пороге аккуратного кирпичного здания, обнесенного невысоким забором. Шел тяжелый для нее 2006-й год.
3
В детском доме Натали приняли довольно тепло, лишних вопросов не задавали. Ее же заботило то, чтобы дядя Рудольф больше не причинял ей боль. Но от него никаких вестей не было. В комнате, куда поселили Натали, было чисто, светло, стояли три кровати, три тумбочки и большой шкаф. Ее соседками оказались две девушки ее возраста. Одна жила с мамой, а потом мама умерла. У другой родители сильно пили и принимали наркотики и были лишены родительских прав. К новенькой они отнеслись по-дружески и старались помогать, особенно когда Натали только привыкала к жизни в детском доме.
– А здесь не так уж и страшно, как рассказывают, – решила Натали и не особенно комплексовала по поводу своего положения.
Натали устроили и в школу, в одиннадцатый выпускной класс. Оказалось, что даже несмотря на переезд в Америку, Натали мало что упустила в учебе. Поначалу ее, как и всех новеньких, недолюбливали и дразнили, учителя внимательно за ней следили. Натали относилась к этому философски, стараясь с юмором, но довольно жестко отвечать на все колкости. Постепенно отношения в классе нормализовались, и одноклассники Натали задевали все реже.
Не скажу, что в детском доме мне было просто. Но я верила в лучшее. Здесь я нашла друзей, было с кем поговорить. А с кем я могла поговорить там, в Америке? Появилась возможность заниматься музыкой, я не хотела это бросать. Я использовала любую возможность для того, чтобы научиться чему-то новому. И это всегда получалось.