Время и место. Андрей Мирошников
место малохудожественным текстам из слов в случайном порядке, с прямолинейной, как шпала, задачей – хит на потребу массе, понимающей не искусство, а глянец афиш и чужеродный титул «звезды»…
И вроде бы в этой системе координат всё понятно, очевидно, наглядно. Но тем, кто вечно зависает где-то в высоких сферах, как мечтательный подросток на чердаке старинного дома, так хочется оказаться однажды в то самое время и в том самом месте – точке соприкосновения эмпиреев и земной юдоли. Чтобы услышали, увидели, остановились, задумались, ответно прониклись возвышенным детским восторгом: «А у меня вот что есть!».
И тогда не так страшно, что не получается сводить дебет с кредитом, если и дальше можно будет подключаться к неведомому, принимать скрытые сигналы, подобно режиссёру монтажа сводить воедино слова и высокий смысл.
Тот самый смысл, изначальный: «В начале было Слово».
Андрей Мирошников, 2023 г., Иркутск
Книга первая
Время и место
2016–2020
Время
Не спеши. Никогда не знаешь, куда угораздит успеть…
«Время моё – это сумерки. Зимние сумерки…»
Е. И.
Время моё – это сумерки. Зимние сумерки.
Сумерки в городе. Городе, спящем пока.
Время хожденья по твёрдости ждущей весну реки,
Время хожденья по нежности снежного мха.
Синие дремлют снега и желты фонари ещё,
Шаг нарушает божественный дар тишины.
Сердце открыто и ждёт обретенья сокровища.
Спят до будильника люди, и мне не нужны.
Время должно замереть ли, навеки запомниться —
Запечатлею, чего не увидеть во сне:
Сказкой чудесной опять одарила бессонница.
Улочка. Лавочка. Ёлочка. Новенький снег.
Место и время как повод себя и покой найти
Или вернуться, пока не навеки ушёл…
Ты не тревожься,
проснувшись одна в тёмной комнате,
В сказке обычно кончается всё хорошо.
«В юности чистой, когда очевидного мало…»
Е. И.
В юности чистой, когда очевидного мало,
На заклинанья потратив немало чернил,
В поиске жадном несущего свет идеала
Я её выдумал, вывел, собрал, сочинил.
Чувства мои, что послал я, её не застали,
Даром что образ я преданно в сердце носил.
Трудное дело – стоять на моём пьедестале.
Жаль, что об этом я сразу её не спросил.
Ночью дождливой, под музыку белого шума,
Голос холодный из трубки сломал миражи.
Надо её перевыдумать, перепридумать,
Отформатировать начисто прошлую жизнь…
Будет нелёгким грядущий рассвет, полагаю:
Мелко испишутся почерком нервным листы.
Юность прошла – значит, будет любимой другая,
Значит, на этом пороге окажешься ты.
«Я молодой, приветливый, нахальный…»
Я молодой, приветливый, нахальный,
Я птица в бутафорских облаках —
Талантливый студентик театральный,
И не звезда подмостков. И пока
Мне хочется веселия и браги,
Погожего весеннего денька,
И чтоб моя соседка по общаге
Взглянула на меня не свысока.
И, милостью высокого посыла,
Которой жив несовершенный свет,
Меня на ужин в гости пригласила,
Но я согласен даже на обед:
Мои мечты – не жаркие ладошки,
Не жгучий взгляд и строгое каре,
А сковородка жареной картошки,
Из-за двери струящая амбре…
Когда я стану зрелым и маститым —
Звездой афиш у театральных касс,
Всегда в себе уверенный и сытый,
С волшебной грустью вспомню, и не раз:
Ах, как же так досадно, на картошку,
Сместил акцент я в плутовском антре.
И упустил – и жаркие ладошки,
И тайну глаз, и строгое каре…
«Унылая, унылая пора…»
Возраст – это тиран, который повелевает.
Унылая, унылая пора,
С самим собой нежданное свиданье —
Увидеть