Под ритм сердца. Yaselas

      ТОМИАН

      В Нью-Йорке стояла чудесная теплая осень. Желтые листья кружились по ветру, создавая романтическую атмосферу и вызывая невольные улыбки на лицах ньюйоркцев. Но в жизни радость всегда соседствует с печалью. Словно подтверждая эту избитую истину, небо внезапно потемнело, и хлынул дождь. У ворот Гринвудского кладбища остановился черный лимузин, распахнулась задняя дверца, и вышел молодой человек в очень дорогом черном пальто и небрежно обмотанном вокруг горла темно-сером шарфе. Туфли молодого человека, – звали его Томиан Оллфорд, – сияли первозданной чистотой, словно он всю дорогу только и делал, что протирал их.

      Следом выскочил шофер и с раскрытым зонтом бросился к хозяину. Последним вышел молодой человек, – судя по всему, ровесник Томиана, – одетый значительно скромнее, но тоже с большим вкусом. Он сам раскрыл над собой зонт.

      – Ну что, Дэйв, теперь все будет совершенно по-другому, – проговорил Томиан, откидывая со лба растрепанные ветром светлые волосы. – Ты взял цветы?

      Он всегда знал, что очень хорош собой, но не придавал этому значения, хотя таблоиды давно поместили его в десятку самых привлекательных мужчин США.

      Томиан никогда не любил кладбищ, они наводили на него тоску, но сейчас лицо его было спокойно, даже равнодушно. Казалось, он ничуть не опечален смертью родного отца.

      Отец Томиана, Стефан Оллфорд, погиб три дня назад в автокатастрофе. Все газеты, журналы, новостные каналы только и говорили об этом происшествии. Не обделили они вниманием и наследника Стефана – двадцатипятилетнего выпускника Гарварда Томиана Оллфорда, в собственность которого внезапно перешли несметные богатства.

      Да, тут было чему позавидовать: от деда и отца парню достались авиакомпания «Оллфордин-97», сеть крупных ресторанов и отелей в США, Европе и Восточной Азии, три круизных лайнера и вдобавок сорокаэтажный небоскреб «Форд Эмпайр» в центре Манхэттена, из которого, собственно, и координировалась вся работа.

      Тот факт, что Стефану пришлось взять огромный кредит в банке, чтобы авиакомпания не обанкротилась, держался в строжайшем секрете.

      – Он слишком рано умер, – хмуро сказал Дэйв, доставая из багажника огромный букет алых гвоздик и вручая его другу, а теперь и непосредственному начальнику. – Теодор Оллфорд умер в шестьдесят лет, а его сын Стефан – в сорок пять. Как же так? Всего полгода назад благодаря Оллфорду II дела в авиакомпании наконец-то пошли в гору. Что же теперь будет?

      – Все будет отлично. – Томиан положил цветы на могилу, потер перчаткой гравировку на памятнике. – Настала наша эпоха, Дэйв. Ты теперь – моя правая рука. Вместе мы совершим грандиозные дела.

      – Почему я расстроен больше вас, мистер Оллфорд?

      – Спокойнее. Такие люди, как мой отец, должны умирать рано. Не думаешь?

      Томиан был убежден, что одна потеря влечет за собой миллион возможностей.

      Дэйв промолчал. Он был не настолько смел, чтобы говорить подобное перед могилой своего наставника, хоть они с Томианом и были друзьями.

      – Мистер Оллфорд, сегодня у вас встреча с партнерами компании, – подошел водитель. – Кроме того, нужно заехать в офис. Вас ожидает миссис Оллфорд.

      Томиан, кивнув, направился к лимузину. Все партнеры отца боялись его за жесткость, несгибаемую волю, безграничную тягу к совершенству и непредсказуемость, поэтому необходимо было провести деловую встречу с ними, чтобы показать, что все прошлые договоренности остаются в силе.

      Парень не сомневался, что в будущем его ждет успех, о котором будут говорить все вокруг. Смерть отца он воспринял как возможность показать себя.