Прокачаться до сотки. Вячеслав Иванович Соколов
у месту. Ведь если в расчёты закралась ошибка, то придётся включать двигатели и чувствительные радары охраны засекут её даже под стелс-полем. И всё может закончиться печально.
Хотя если кораблик успеет войти в атмосферу, то есть надежда, что она возродится, так же, как и те две души запертые в амулетах-хранилищах. Но при этом не будет гарантии, что их не раскидает по всей поверхности планеты. И её друзья не смогут узнать ту важную информацию, которая хранится в её голове, а так же не узнают, зачем они отправились на планету Эдем.
И вот голубая планета наплывает, закрывая обзорный экран, кажется, потребуется включение маневровых двигателей, для корректировки курса. Но это не страшно. Всего десять-двадцать секунд, это не половину планеты облетать. Прорвёмся.
Взревела сирена и механический голос сообщил:
– Внимание, наблюдается ракетный залп. До столкновения… Пять… Четыре… Три… Два… – запнувшись, искусственный интеллект умер. Планета Эдем заявила свои права.
– Прорвались! Мальчики! Мы прорвались! – из глаз красавицы текут слёзы, руки судорожно прижимают к груди два серебристых амулета, с душами её друзей.
А неуправляемый корабль, неумолимо летит к поверхности планеты. Для того чтоб войти в Эдем, требуется умереть.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Добро пожаловать в Эдем. Согласно протоколу два двенадцать, вам присваивается статус «Эмигрант». Желаете получить гражданство?
Да \ Нет?
Буквы назойливо мигают красным, требуя сделать выбор. Что вообще происходит? Где я? Мои последние воспоминания о том, как мы с парнями кидаемся в рукопашную, так как не осталось не единого патрона, а «шакалы» всё пёрли и пёрли. А потом кто-то из них попытался выстрелить в спину моему лучшему другу, и я сознательно встал на пути автоматной очереди, порвавшей все внутренности в труху. Так что не мог я выжить после такого, о чём свидетельствует серая хмарь вокруг и отсутствие следов пулевых ранений на пузе. Голом пузе. Из одежды только боксеры. А буквы всё настойчиво мигали, предлагая получить гражданство.
Ага щаз. Я в России прописан, детка. А учитывая название Эдем. Навевает определённые мысли. Так что нет. Хрясь, кулаком по кнопочке. Размигалась тут. Виртуальная табличка с надписью исчезла. Чтоб буквально через пару секунд вылезла новая.
Эмигрант не может покинуть территорию приёмного пункта. Желаете принять гражданство?
Да \ Нет?
Нет же сказал. Чего прицепилась? Не хочу ни в какой сад Эдемский. Мне и здесь нормально. Ничего не чешется. И вообще я в Россию домой хочу. Где тут выход? Стукнув ещё раз по отказу, пошлёпал босыми ногами… Хм… Паркет? Ага, нормально. Раз не бетон уже не казематы. Сейчас найду только таможенника и напишу отказ от гражданства. Пускай садят на обратный рейс и отправляют домой.
А упорная табличка всё появлялась: требуя, угрожая, умоляя. Но я просто отмахивался от неё. Даже сам с собой соревноваться начал, насколько быстро смогу ткнуть в красную кнопочку. Сто-о-оп!!! Что за беспредел? Кнопки поменялись местами и цветом. Чуть на «да» не нажал.
– Ну всё, вы попали! – кричу в серое никуда. – За подставу ответите, – и уже тише пообещал: – Дайте только срок, найду кому дать в грызло и сразу дам.
– Кх-м… Молодой человек, – кто-то аккуратно постучал пальцем по плечу.
Ну, я предупреждал.
Эх… такой удар прошёл мимо. Ведь, наверняка бы, свернул морду набок стоящему метрах в двух от меня ангелочку. Ни чё, сейчас исправим, с ноги.
– Стойте, – молодой мужчина, в белом балахоне и с крыльями за спиной, выставил перед собой руки. – Не надо драться, пожалуйста.
– Да я не начинал ещё, – недобро усмехаюсь. – Думаете, можно заставит десантника предать Родину?
– Да кто же говорит о предательстве? – удивился блондинчик. – Вы же сами прибыли на нашу планету, а теперь упираетесь, не желая освобождать пропускной пункт. А у нас перерождения зависли.
– Так в чём проблема, дружище, – ослепительно улыбаюсь и, раскинув руки, пытаюсь обнять субтильную фигуру.
Но тот отскакивает, как ошпаренный, и вновь выставляет перед собой конечности:
– Прошу без рук, пожалуйста. Давайте, просто примите гражданство и всё.
– Да ты чего, болезный, – хмурюсь, – в уши балуешься? Я же сказал, на болту вертел я вашу эмиграцию. Давай отправляй меня обратно на родину.
– Да не могу я, – разводит руками, явно прибывая в расстроенных чувствах. – Если вы не хотите входить в Эдем, зачем было преодолевать разделяющие наши планеты пространства и лететь сюда? Все существа как существа – прилетают за бессмертием. А вы упираетесь. Прям русский десантник.
– А я и есть русский десантник, – усмехаюсь.
– Что? – пернатый замахав крыльями, отлетел от меня метров на десять. И от туда прокричал: – Можно было сразу догадаться. Ведь, только что, с одним едва договорился. А уж такого больного человека как Балагур, у нас точно ещё долго помнить будут.
– Балагур? –