Поминая былое. Андрей Андреевич Вознин

      Жёлтый кенарь, запертый в подозрительно отливающую золотом клетку, на каждый стук карандаша отзывался коротким чириканьем. И это чириканье совершенно странным образом и у меня отзывалось внутри… А возможно, подобно глупому кенарю я так реагировал на строгий стук по начальственному столу.

      – Почему на тёмную? – Даже слегка растерялся таким неожиданным поворотом собеседования. Какая к чёрту тьма? О чём это он?

      – Ну, как же. Вы шли в медицинский институт, собираясь нести добро людям – бороться со страшными болезнями, порою даже, я так подозреваю, рисуя в светлых мечтах картины ужасных эпидемий, где вы, облачённый в защитный костюм, мужественно шныряете среди стонущих в исподнем людей… Разве нет?

      Я покраснел – вот же проныра, не зря среди студентов его втихаря называли Люциусом, с толстым намёком на известный мифологический персонаж. В нашем Меде Пестов преподавал для нескольких потоков анатомию, и приверженность изначальному дуализму не признавала иных оценок в зачётке, кроме как неуд и удовлетворительно. Порою, отчитывая очередного студента, неспособного отличить os scaphoideum от os lunatum, профессор иронично заявлял:

      – Какие проблемы выучить анатомию? Всего-то надо запомнить: у обычного человека две руки, две ноги и голова… Ну, и ещё в придачу пара сотен косточек в кистях…

      Понятно, что неуды студенты хватали не за неумение досчитать до двух, а за нечёткие познания в массе латинских наименований человеческого костяка и прочей требухе.

      Оттирая нежданно выступивший на лбу пот, я промямлил в ответ:

      – Некоторым образом…

      – Вот и объясните, почему вы решили боле не утруждать себя выбором из всего многообразия способов излечения человеческого стада, а ограничиться личным общением со Смертью? Так сказать, Tête-à-tête.

      И действительно, почему? Не скажешь же, что позвал институтский кореш, пообещав высокую зарплату и бесплатное молоко. Слишком кощунственно это прозвучало бы в этом освящённом храме Танатоса. Впоследствии, правда, ни молока, ни высоких зарплат так и не довелось лицезреть, но это уже совсем иная история…

      – Кхм, в детстве зачитывался романами о Шерлоке Холмсе, Арчи Гудвине…

      – Да-а-а? – Удивление в голосе собеседника меня насторожило. Неужели слегка прокололся с именами героев из недавних видеофильмов?

      – Опять же… Зарплата… Молоко… К-коровье… – слегка заикаясь, я понемногу выдавал тайные помыслы, которые, судя по всему, и так не являлись великой загадкой для слишком проницательного профессора. Проклятые панцирные очки! Усиленный толстыми линзами взгляд буквально прожигал со всеми моими тайнами насквозь.

      – Ясно. Как с анатомией?

      – Прекрасно…

      – Я не про вашу. – Собеседник с усмешкой окинул взором с мускулистых ног атлета до светлой головы мыслителя. – А про оценку в дипломе.

      – Удовлетворительно. – Чёртов собеседник умело вгонял в краску смущения.

      – На чём «плавали»?

      – Ходил. На подводной лодке…

      – Ха-ха! Так, служивый, морячок?

      – Да. После второго курса был коварно ввергнут во временной провал, установленный Постановлением Совета Министров СССР о призыве студентов ВУЗов в СА. Три года коту под хвост…

      Профессор ещё раз прожёг оценивающим взглядом, словно пытаясь узреть все мои пока ещё непроявленные совершенства, и кивнул на дверь:

      – Ну, чтобы так больше не думал, иди, сдавай свою макулатуру в кадры.

      Ура! Не попрощавшись, вскочил и кинулся на первый этаж, покуда опомнившийся Люциус не включил заднюю…