.
в глаза, которую я не успеваю утереть рукавом, – да и бесполезно это, потому что сейчас снова прилетят горячие брызги… Потому я лишь мотаю башкой как бык на бойне и все равно медленно, но верно продвигаюсь вперед… И тяжелый, сладковатый запах, бьющий в нос, забивающий горло и легкие… Кровь моя и чужая, и нет ей ни края, ни конца…
Я сперва не понял, что за новое ощущение возникло у меня в правом подреберье. Тяжесть какая-то. Я машинально опустил глаза – и внутренне усмехнулся.
Ну вот и всё.
В меня на треть клинка вонзился раритет – полуметровый четырехгранный штык к винтовке Мосина, насаженный на деревянное древко. Тряпичный умелец постарался, соорудив себе копье на стыке древнего оружия и продвинутых современных технологий. Вот сука… В голове молниеносно пронеслось: «Штык ржавый… в печень… если от кровотечения не сдохну, то от перитонита точно… но раневой канал узкий… значит, еще время есть…»
Я рубанул «Бритвой» поперек тряпичной морды и противоходом заехал прикладом в висок копейщику. Тот попятился, правая половина его морды поползла куда-то в сторону. Но прежде, чем он выпустил древко, я успел отпрянуть назад. Штык плавно вышел из подреберья, но дискомфорт в животе не исчез, а превратился в реальную боль. Пока терпимую из-за остаточного действия морфия, но я знал, что это ненадолго…
Своим последним ударом я наверняка сместил острие штыка в ране, и теперь там, внутри меня, черт знает что. Скорее всего, ранение печени сквозное и обширное, возможно, повреждены соседние органы… Но я уже видел перед собой намеченную цель.
Теряя последние силы, я всадил «Бритву» в грудь дампа, преграждавшего путь, стряхнул с клинка разом обмякшее тело и в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее меня от то ли вождя, то ли шамана.
Скорее, это все же был шаман – нормальный, авторитетный вождь не метался бы между Полем Смерти и махаловкой, ища место, где можно спастись от эдакого безобразия. Кстати, то, что шаман, это даже лучше. Значит, умный, знает всё, что творится в племени, язык подвешен… И колется на инфу наверняка лучше любого вождя, у которого понты иной раз побеждают инстинкт самосохранения.
Отсоединить «Бритву» от автомата – мгновение. Бросить ставший абсолютно бесполезным АК назад, в толпу дампов – еще одна секунда. И третья, до того, как ревущая волна мутантов захлестнет меня, – это бросок вперед, к шаману, застывшему в нерешительности возле своего Поля Смерти…
Если человеку надавить большим пальцем на крыло носа, он волей-неволей повернет голову. Если у вас при этом в руке зажат нож, то противник сделает это быстрее, инстинктивно убирая лицо подальше от клинка, находящегося в опасной близости от глаза. В реакции на такое воздействие дампский шаман оказался очень похож на человека. После чего я потратил еще мгновение на то, чтобы зайти за спину дампа и приставить лезвие к его горлу.
– Стоять!!!
Я не особо надеялся, что мой рев остановит толпу, но чудо произошло. Видимо, шаман, танцующий