Мечта некромантки. Ирмата Арьяр

      – Дара! – содрогнулся дом, как от грома.

      Знакомьтесь, это папа. Проснулся, наконец. Десять вечера, солнце давно зашло, пора бы.

      Вот только требовательные интонации в его голосе мне сегодня не нравятся. Таким тоном он обычно демонов призывает, а не родную дочь.

      Уж не гости ли у него опять?

      Ненавижу, когда он пьет ночами с демонами и утром мучительно ищет шестой угол в пентаграмме. И зовет меня – отправить его собутыльников к чертям вместе с пустой стеклотарой (их термин, они ее там куда-то сдают, говорят), рыбьими костями, металлическими банками из-под пенистого эля.

      Стащила я как-то непочатую банку на пробу – гадость несусветная этот ваш эль! Напоила им нашего волкодава. Пришлось труп поднимать.

      Папик до сих пор не догадался, что наш пес давно дохлый – лает Ральт исправно, кошек гоняет, дом сторожит. А что шерсть вылазит, устала подклеивать, и пованивает от него… так не надо кормить порядочное животное всякой дрянью, проскакивающей в щели контура, незамкнутого по причине дрожания папенькиных рук. Не всегда он меня зовет на подмогу – стыдно ему передо мной, видите ли.

      И правильно стыдится: еще не хватало мне самой его лохудр-демониц выпроваживать. С тех пор, как маменька померла, спасу от них нет – лезут и лезут.

      С одной стороны, я их понимаю: отставной черный маг его величества – еще видный мужчина. Рост и стать богатырские, лицо волевое, волосы темно-русые, глаза – как два аквамарина и брови вразлет. А загар с красноватым оттенком адского пламени – просто загляденье.

      Я не в него пошла, жаль, а уродилась в колдунью-маменьку – невысокую и белокожую, с глазами как спелые вишни сорта «Кровавый шабаш в темную ночь». И волосья у меня не пойми какие – пегие, выгоревшие, а то и подпаленные жаром Преисподней. Тоже опыты ставлю, пока папик со своими приятелями чудит, как сегодня ночью: дымище багровый расползся по башне и до сих пор не выветрился.

      Все остальное время, кроме ночи и раннего утра, папик на высоте: нет на свете веселее человека, чем некромант. Правда, юмор у него черный, как считает наш утонченный маэстро.

      – Дарайна! – снова сотряслась наша башня, служившая нам домом. – У нас гости!

      Так и знала! И явно не простые, особенные. Ворота давно закрыты, никто не стучал бронзовым молотком, в колокольчик не звонил. А значит, с Той стороны явились. Терпеть не могу его рогатых приятелей!

      – Нам закуси какой-нибудь сообрази! – донеслось сверху.

      Начинается! Соображу, дело не хитрое, не на скрипке играть и заклинания семиэтажные на одном дыхании произносить.

      Шмыгнула на кухню, схватила поднос, быстренько собрала блюдо с маринованными мухоморчиками и поганками. Да еще выложила полукругом ломтики вяленой гадюки, и в центр водрузила плошку солёной жабьей икры.. Пусть его рогатые подавятся.

      Эти милые деликатесы к нам в дом соседка-ведьма таскает, тоже папенькина воздыхательница. Уродина. Нос крючком, губа до пояса. Жуть.

      А на другую тарелочку мы положим… А где сушеные мышиные хвостики к элю? Недавно же целая связка у очага висела! Неужели бесёнок какой стибрил? Можно, конечно, у соседки купить, но как же не хочется к ведьме на поклон идти. Обойдутся.

      Папику – отдельная тарелка с человеческой едой. Солёные огурчики с ломтиками чесночной колбасы и кольцами сладкого лука, помидорчики, тоже обязательно с чесночком, капуста квашеная с клюквой и анисом – демоны этого на дух не переносят. Мелкая пакость, а в тарелку не полезут. Надеюсь, и маг-отец не перепутает после третьей рюмки, что для кого, а то с него станется поганкой закусить, жалко его будет. Как-никак отец родной, единственный.

      Подумала пару секунд, а не вызвать ли бесёнка, пусть пробежится, чад из легких выветрит свежим земным воздухом, заодно еще какую-нибудь гадость стащит, но самой интересно, кто у нас гости. К демоницам отец не позвал бы, деликатность мы блюдем.

      Отправилась лично, насвистывая этюд ля-минор. Без единой ошибки! Вот почему на скрипке так никогда не выходит? Что за закон подлости? Не устаю удивляться, как боги ко мне неблагосклонны. С таким именем – и никаких даров!

      Папенька, сколько себя помню, вечно сокрушался, что я в магии звезд с неба не хватаю, угольков из преисподней не таскаю. Магия – это та же музыка, в ней чувство ритма и гармонии важно, слух нужен, а в некромантии – абсолютный слух. «Некромант ошибается только один раз», – эта цитата предшественников висит у него над столом в рамке. Научишься, мол, на скрипке сносно пиликать, тогда и с магией дело сдвинется.

      Зачем, спрашивается, в Академию