Копье Пустыни. Питер Бретт
Хеват. – Если шпионы узнают о нем, они отнимут твою силу. Великий вождь должен скрывать свой обман от всех, кроме ближайшего круга, а порой и от него тоже, пока не наступит пора ударить.
– Но зачем вообще воевать, дама? – осмелился спросить Джардир.
– Что?
– Все мы дети Эверама. Наши враги – алагай. Нам нужен каждый человек, который способен держать оружие, и все же мы постоянно убиваем друг друга под солнцем.
Хеват посмотрел на Джардира, но мальчик не понял, с раздражением или одобрением.
– Единство, – наконец ответил дама. – На войне люди сражаются бок о бок, тем и сильны. Как говорил сам Каджи, когда захватывал зеленые земли, за единство стоит заплатить любую кровавую цену. Против ночи и несметных легионов Най лучше выставить сто тысяч воинов, чем сто миллионов трусов. Всегда это помни, Ахман.
Джардир поклонился:
– Буду помнить, дама.
Глава 5
Дживах ка
313–316 П. В
Три най’дама наступали на него с разных сторон, и хотя Джардир не видел дама’тинг, он чувствовал, что она наблюдает. Так было всегда.
Он открылся мгновению, как открывался боли, и отбросил все мирские заботы. После пяти с лишним лет в Шарик Хора покой снисходил на него без усилий. Его нет. Их нет. Ее нет. Есть только танец.
Ашан напал первым, но Джардир притворился, будто блокирует удар, развернулся, отскочил в сторону и треснул Халвана в грудь. Ашан пнул только воздух. Джардир поймал Халвана за руку и с легкостью бросил на землю. Он мог бы вырвать ему руку из плеча, но настоящее искусство – не нанести противнику увечий.
Шевали подождал, пока Ашан придет в себя, и най’дама атаковали синхронно. Любой отряд даль’шарумов гордился бы таким единством.
Пусть! Руки и ноги Джардира мелькали в воздухе размытым пятном; он отражал удары, словно выбивал барабанную дробь, подводя схватку к неизбежному финалу. На пятом ударе Шевали на миг подставил беззащитную шею, и Джардир и Ашан остались вдвоем, как и всегда в конце схватки.
Памятуя о проворстве Джардира, Ашан попытался выполнить захват, но с годами на костях най’шарума наросло мясо. В семнадцать лет он был выше большинства мужчин; постоянные тренировки сделали жилистое тело крепким и мускулистым. Едва они сошлись, как Ашан очутился на земле.
Ашан засмеялся, год молчания давно миновал.
– Рано или поздно мы тебя достанем, най’шарум!
Джардир подал ему руку, помогая встать:
– Этот день никогда не наступит.
– Верно, – произнес дама Хеват.
Джардир обернулся. Кольцо мальчиков и наставников разомкнулось, пропустив священника с дама’тинг. Джардир похолодел.
Дама’тинг несла черные одежды.
Дама’тинг отвела его в отдельную келью и собственными руками развернула и сняла с него бидо. Джардир попытался открыться прикосновению ее рук к голой коже, но еще ни одна женщина не прикасалась к нему столь интимно, и впервые за много лет он не сумел обрести