Бастард Ивана Грозного. Михаил Васильевич Шелест
Он тоже громко засмеялся.
– По верховьям Дона худо ходить, говорят. Мужи, говорят, тут дюже крепкие.
– Не ждут нас тут. Ты же видел? Скокма уже сёл взяли наши браты… А мы? Жаль атаман наш поздно схватился. Все городки добрые уже побили. А уйдут браты, как мы вертаться будем? Побьёт нас мордва…
– Ты сказывал, у них самопалов нет…
– Ну и чо? Они с луков бьют белке в глаз.
– Да ну?!
– Вот и «да ну»… – Гнусаво передразнил старший. – А так село тут бедное. Кроме рыбы и дичи нет у них ничего.
– Иди ты?
– Сам иди…
– А зачем же мы сюда пришли?
– Мы за кузнецом ихним пришли. Добрый, кажут, кузнец тут. С даром особым…
– А добыча? – Почти застонал молодой.
– Не будет добычи. Сказано, нет у них ничего.
– А девки?
Старший поморщился.
– Дались они тебе? В низовьях возьмёшь.
– Те надоели.
Старший рассмеялся.
– Девки – блуд. Грех тяжкий.
– Да ну тебя, – обиделся молодой, перевернулся на спину, положив голову на камень и уставился в тускнеющее небо. – Попёрлись, не знамо куда… И за кем?
– Сказано… С даром Сварога кузнец. За такого у хана крымского можно много денег взять.
Молодой встрепенулся, перевернулся на бок лицом к старшему, но тот вдруг шикнул на него и приложил палец к губам. Он повёл носом и Санька понял, что он ловит ветер, а ветер дул от него, от Саньки.
– Медведем несёт.
Молодой рассмеялся.
– Откуда тут медведь? Леса почти не видать… Да и трава по колено всего. Где ты его видишь?
– Я чую его. Я их за три версты чую.
– Вот за три версты он и навалил кучу, а ты учуял.
Молодой закатился от смеха держась за живот.
– Тьфу на тебя! – Ругнулся старший. – Гы-гы, да гы-гы… Зубоскал и есть зубоскал.
Он снова взялся за палочку, а Санька ругая себя, что так и не помылся в реке, отполз назад. Слова старшего казака одновременно встревожили его, но и разбудили новые мысли. Он уже понял, что раз казаки бандитствуют по верхам Дона, это век пятнадцатый или шестнадцатый. Позже они доставали только крымского хана, да османских купцов трясли.
Шестнадцатый век – это на Руси период «собирания земель Русских». От этого собирания и бежали люди, кто на Дон, кто в Литву, кто в Сибирь.
«Вот так-так», – подумал Санька. – «Рыба сама к рыбаку в руки приплыла».
– Взяли кого-то… Баба и мужик в чёлне… – Отметил молодой, чуть привставая и вглядываясь в реку.
– Тебе дело какое? Лежи и слушай степь, бусурманин, бо вдарю.
Старший показал молодому кулак с ножом и тот приник левым ухом к небольшому камню.
Санёк обполз дозор стороной и увидел лагерь разбойников. То была совершенно разноцветная банда: в пёстрых, вероятно турецких, халатах, рубахах, перевязанных широким поясом, шароварах, чалмах и сапогах с загнутыми носами.
Санька увидел, как на берег вылезли казаки, а следом за ними Мокша и Лёкса. Казаки родителей