Банальная история. Надежда Тэффи

      Это, конечно, случается довольно часто, что человек, написав два письма, заклеивает их, перепутав конверты. Из этого потом выходят всякие забавные или неприятные истории.

      И так как случается это большею частью с людьми рассеянными и легкомысленными, то они, как-нибудь по-своему, по-легкомысленному, и выпутываются из глупого положения.

      Но если такая беда прихлопнет человека семейного, солидного, так тут уж забавного мало.

      Тут трагедия.

      Но как ни странно, порою ошибки человеческие приносят человеку больше пользы, чем поступки и продуманные, и разумные.

      История, которую я хочу сейчас рассказать, случилась именно с человеком серьезным и весьма семейным. Говорим «весьма семейным», потому что в силу именно своих семейных склонностей – качество весьма редкое в современном обществе, а потому особо ценное – имел целых две семьи сразу.

      Первая семья, в которой он жил, состояла из жены, с которой он не жил, и дочки Линочки, девицы молодой, но многообещающей и уже раза два свои обещания сдерживавшей, – но это к нашему рассказу не относится.

      Вторая семья, в которой он не жил, была сложнее.

      Она состояла из жены, с которой он жил, и, как это ни странно, мужа этой жены.

      Была там еще чья-то маменька и чей-то братец. Большая семья, запутанная, требующая очень внимательного отношения.

      Маменьке нужно было дарить карты для гаданья и теплые платки. Мужу – сигары. Братцу давать взаймы без отдачи. А самой очаровательнице Виктории Орестовне – разные кулончики, колечки, лисички и прочие необходимости для женщины с запросами.

      Особой радости, откровенно говоря, герой наш не находил ни в той, ни в другой семье.

      В той семье, где он жил, была страдалица жена, ничего не требовавшая, кроме сострадания и уважения к ее горю, и изводившая его своей позой кроткой покорности.

      «Леди Годива паршивая!»

      Кроме того, в семье, где он жил, имелась эта самая дочка Линочка, совавшая свой нос всюду, куда не следует, подслушивающая телефонные разговоры, выкрадывающая письма и слегка шантажирующая растерянного папашу.

      – Папочка! Ты это для кого купил брошечку? Для меня или для мамочки?

      – Какую брошечку? Что ты болтаешь?

      – А я видела счет.

      – Какой счет? Что за вздор?

      – А у тебя из жилетки вывалился. – Папочка густо краснел и пучил глаза.

      Тогда Линочка подходила к нему мягкой кошечкой и шепелявила:

      – Папоцка! Дай Линоцке тлиста фланков на пьятице. Линоцка твой велный длуг!

      И что-то было в ее глазах такое подлое, что папочка пугался и давал.