Гонщик. Эрик Поладов
километров в час. В чёрном цвете его кузов терялся на трассе. Передние фары извлекали неестественное красноватое свечение. Они не освещали дорогу. Фары предназначались для другого. Это были глаза Гонщика, чьи руки, скрытые под чёрными кожаными перчатками, крепко обхватывали руль. В его власти была адская мощь, способная превратить «додж» в зверя, который гнался за душами. Этот зверь летал быстро, и не было автомобиля, способного скрыться от него.
Стояло жаркое лето две тысячи первого. Ночь дарила слабый глоток прохлады. Но в эту ночь Гонщик намеревался понизить градус до значений, при которых кровь перестаёт циркулировать, а перед этим разгоняется по телу после того, как сердце начинает работать на пределе. Скоро эту температуру почувствует весь Хартстоун, и знойная жара уже не будет казаться такой изматывающей. Провинциальный городок в двухстах километрах к северо-западу от Остина принимал незнакомца, разъезжавшего по улицам под тусклым светом уличных фонарей.
Закончив смену, двадцатидевятилетняя официантка местного ресторана Вивьен Хэм шла по тротуару в направлении перекрёстка. Сложив руки перед собой, она слегка съёжилась, потирая плечи. К накопившейся усталости добавился резко похолодевший воздух. Ей хотелось как можно скорее добраться до дома и укутаться в тёплый плед. Она уже подошла к зебре и начала переходить на другую сторону, но, сделав несколько шагов, Вивьен замерла прямо между полос посередине дороги и бросила пристальный взгляд влево от себя. По другую сторону перекрёстка горел красный, а под светофором стоял чёрный автомобиль с алыми фарами. Вивьен понимала, что нет ничего странного в том, что в такое позднее время по улицам Хартстоуна ещё кто-то передвигается. Но этот автомобиль внушал ей внутренний дискомфорт. До неё доносился слабый рокот двигателя. На светофоре к красному добавился жёлтый, а спустя секунду они погасли и загорелся зелёный. Тут же рокот двигателя стал громче и «додж» тронулся с места. Вивьен рефлекторно схватилась обеими руками за лямки своей сумочки, свисающей на плече, издав прерывистый крик. Веки девушки раздвинулись шире некуда, отчего казалось, что её глазные яблоки вот-вот выползут из орбит. «Додж» повернул налево, стремительно скрываясь из виду. До ушей Вивьен доносился стихающий звук удаляющегося автомобиля и звуки собственного дыхания, которое участилось вместе с сердцем, стучащим по рёбрам.
В отличие от Вивьен Хэм двадцатичетырёхлетняя Кончита Шугурмен уходить домой совсем не торопилась. Рабочий день уже давно закончился, но она не спешила закрывать аптеку. Она ждала, когда освободится и приедет её парень. Дома были родители, бабушка и младшая сестра. Здесь же ей никто не мешал. Кончита уже подготовила лучшие контрацептивы из имеющихся, которые не испортили бы остроту ощущений, но при этом дарили бы душевное спокойствие перед страхом получить сюрприз круче любого джекпота. Она стояла на улице недалеко от входа, докуривая сигарету и осматривая ночную улицу. Вдруг откуда-то стал доноситься гул работающего двигателя. Кончита знала эту манеру вождения, которая сводилась к пофигистическому отношению к разделительным полосам, светофорам и скоростным ограничениям. Да, это был Фредди Роджерс. Он был всего на два года старше, но по уровню умственной зрелости сильно уступал Кончите, и она это осознавала, хотя многого и не ждала от этих отношений. Как фармацевт, она понимала одно: есть химия в организме, которая требует обмена жидкостями и эту потребность надо удовлетворить. Фредди был более чем сносным вариантом для отношений без брачных обязательств. Кончита не рассчитывала на светлое будущее с ним. До него у неё уже были двое и каждый раз это был роман без планов на будущее. Фредди припарковался перед аптекой, совершив эффектный дрифт, который, как ему казалось, добавлял крутизны. Подобные понты Кончиту не впечатляли. Единственной её реакцией на дрифт зелёного «мустанга» семьдесят восьмого года выпуска было то, что она поспешила закрыть входную дверь, так как она только что вымыла пол. Облако пыли поднялось настолько сильное и густое, что Кончита даже не заметила, как Фредди чмокнул воздух, направив губы в её сторону.
– Давай быстрее, пока домашние не начали звонить – поторапливала Кончита, потушив сигарету под подошвой своей босоножки.
– Уже бегу, мой персик.
Персик, клубничка, пупсик, вишенка, конфетка. Фредди так часто использовал эти слова, что у Кончиты несколько раз мелькали мысли о том, что Фредди просто забыл её имя.
Кончита закрыла дверь изнутри, после чего они набросились друг на друга. Губы Фредди прижались к шее Кончиты, а глаза Кончиты – к окну. Она смотрела куда-то в пустоту, в неизвестность, потому что её мысли занимали касания Фредди. Но потом её глаза рассмотрели нечто конкретное. Она думала, что кто-то приехал за какими-нибудь лекарствами и решила не отрываться от дела. Кончита была уверена, что он постоит ещё немного и развернётся обратно. Но «додж» продолжал стоять на парковке прямо рядом с «мустангом». Алые фары стали напрягать Кончиту и она начала отталкивать руками Фредди.
– Подожди.
– В чём дело?
Кончита кивнула в направлении окна.
– Какой-нибудь извращенец? – с некоторой дрожью в голосе спросила