Инвестор в драных носках. История одной медитации, изменившей жизнь. Макс Топоff
в воды из стакана, стоявшего на журнальном столике, Константин прополоскал горло, не спеша сплюнул остатки в раковину и неторопливо поправил галстук, пиджак, пригладил брюки, проверил туфли и довольно улыбнулся своему отражению всеми «тридцатью двумя». Хотя на самом деле их было всего двадцать восемь – неприлично белоснежных зубов, которыми он втайне от всех очень гордился. В клинике, где ему делали тотальное протезирование коронками из диоксида циркония более пятнадцати лет назад, сказали, что крайние восьмые зубы всё равно видно не будет. И поэтому какой смысл за них переплачивать? А ведь тогда Константину пришлось даже взять кредит на работе для того, чтобы доплатить за эту недешёвую стоматологическую процедуру. И кроме этого, он ещё целый год продолжал ежемесячно платить рассрочку, любезно предоставленную ему владельцем и по совместительству главным ортопедом клиники. «Инвестиции в себя» – так тогда Константин назвал эти непомерные для него на тот момент траты
Он помассировал щёки, повращал вытянутыми в трубочку губами, поводил языком по внутренней полости рта, протараторил несколько скороговорок и вновь сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Укладывая свои светлые уже не особо густые волосы с проседью, Константин вспомнил, как несколько лет назад его старинный друг почему-то предложил ему сменить причёску. Тогда Константин уже несколько десятков лет подряд носил одну и ту же короткую почти армейскую стрижку, хотя в рок-н-ролльной молодости он даже отращивал себе «хвост». И Константин сменил. «Хвоста», конечно, не было, но прядь непослушных волос дерзко и по-молодецки то и дело стремилась скрыть от окружающих его правый глаз. По мнению его друга, этот «лук» должен был добавить Константину солидности, ведь тот уже тогда работал с людьми и их финансами, гордо именуя себя «независимый финансовый консультант». Ох, и много же воды с тех пор утекло, а сколько дров нарублено и копий сломано…
Год, когда он написал заявление об уходе «по собственному желанию» с довольно уважаемой и высокооплачиваемой должности, и кроме этого, в тот же самый день продал успешный семейный бизнес, был поистине уникальным для «инвесторов» и «финансовых консультантов». Ими становились все кому не лень. Умопомрачительные проценты псевдоинвестиционных компаний, а попросту пирамид, заставляли терять голову и влезать в кредиты сотни, если не тысячи людей. И Константин тогда тоже соблазнился подкупающей своей простотой идеей «жить и не работать». А что? Сашка вон гребёт бабло лопатой, Лёшка закрыл уже шестую звезду и купил вторую квартиру, а Машка вообще давно ездит на брендовом «мерсе» и не вылазит с островов, судя по фотографиям в соцсетях… И, несмотря на множество «факапов», произошедших с ним на этом небыстром и тернистом пути становления личности, он всегда с благодарностью и юмором вспоминал те годы, когда принял решение продать всё своё движимое и недвижимое имущество и уйти в так называемую «перезагрузку»
Вообще, в последние годы он очень вдохновенно относился ко всему, что можно было бы связать со словом «инвестиции»: инвестиции в здоровье и правильное питание, инвестиции в собственный внешний вид, в собственное ни на секунду непрекращающееся развитие, в отношения с близкими и не очень, инвестиции в настоящее и будущее и, наконец, те самые инвестиции, интерес к которым и стал фундаментом его сегодняшнего благосостояния. Но так было не всегда…
За дверью снова послышался шорох и буквально мольба Дарьи поторопиться на выход. Подводить её или кого-то ещё было не в его принципах и привычках. Ответственность, с которой он относился ко всему, всем и к самому себе, как раз и была его визитной карточкой и кредо по жизни. Просто он прекрасно знал, что исполнительность Дарьи – его ассистента – имеет слегка завышенные даже для него стандарты, и, если она говорит «Пора», это значит, что у него в запасе есть ещё как минимум половина вечности
– Иду, – улыбнулся Константин, выходя и закрывая дверь гримёрки. Недавно в Питере они давали в одном из рок-баров небольшой концерт, но та гримёрка, конечно, и в сравнение не шла с этой и уж тем более не была персональной. Но это его тогда нисколько не парило, ведь он осуществлял свою давнюю мечту – выступать в составе рок-группы на сцене. И пусть это были не «Лужники» и даже не «Крокус», но щенячьей радости Константина не было предела. Ведь со сцены звучали композиции его собственного сочинения, что могло быть дороже… Порой он сам с трудом верил в реальность происходящего, ведь всего несколько лет назад о таком он мог только лишь мечтать. И он мечтал, а ещё делал. Он сжёг мосты, поставил всё на карту, набил себе в сорок с лишним татуху на предплечье с фразой «Рискнуть, пусть даже пожалеть потом, чем пожалеть, что не рискнул тогда» и стал действовать, рисковать, терять, падать, находить, вставать, опять падать и опять вставать. Но главное, он не переставал верить, что однажды… И вот теперь он выходил в своё очередное «однажды» из персональной гримёрки.
– Держи.
Константин, как обычно, протянул Дарье на хранение свой телефон, бумажник и записную книжку в чёрном кожаном переплёте с тиснёными контурами стран на обложке – подарок любимой жены Виктории. На этот раз она сама попросила его не брать её с собой. Вика практически везде сопровождала мужа, помогала и поддерживала его во всём, в чём могла. Но такое длительное