Сага о халруджи. Книга 6. Дьявол из пустыни. Вера Александровна Петрук
как именно он почувствовал это, но тут его внимание привлек шорох, раздавшийся со стороны тропы, где он стоял еще минуту назад. Ничего особенного, всего лишь пара опавших листьев перекатились на другое место, но желание валяться, спрятавшись под кроной деревьев, исчезло в миг. Подтянув к себе посох, Арлинг встал, уже не обращая внимания на стреляющую боль в ладони. Культя тоже вдруг проснулась, отозвавшись неприятными ощущениями – еще не настоящей болью, но близкими к ней неприятными чувствами. Опустил голову и принялся шевелить веткой-посохом ковер из опавшей хвои, делая вид, что выбирает место помягче. Если за ним сейчас и наблюдали, то делали это очень умело. Регарди не ощущал взглядов, а с ними интуиция его обычно не подводила. Интересно, на кого собралась охотиться в этих дебрях Хамна? Сейчас казалось, что охотятся как раз на них. Все, что было у Арлинга из оружия, это пять ножей, спрятанных в разных местах его неудобной одежды, снятой с разбойников. Море отпустило его лишь в исподнем. Сапоги, куртка, рубашка – все было чужое, хранившее запахи других людей, которые его и раздражали, и сбивали.
Арлинг досчитал до двух тысяч, но ничего не произошло. Хамна не вернулась, источник звука не обнаружился. Он уже сходил на тропу, побродил вперед-назад, прислушался к реке, отдаленно гудевшей на дне ущелье, но, не обнаружив ничего нового, вернулся под импровизированный шатер из веток и лишайника. Согдарийская ночь шептала, однако ее язык ему был незнаком. Добрался ли Сейфуллах до Вольного? Нужно было идти с ним. По крайней мере, в городе можно было раздобыть нормальную одежду. Правда, оставался вопрос, чем за нее платить. Сторм забрал все – и деньги, и жизни. А вот ошибки оставил. И их становилось все больше.
– Пойду за Хамной, – зачем-то сказал он Нехебкаю. – Зря я так с ней.
Индиговый промолчал, интуиция тоже. Где-то над крышей его лесного шатра поднимался месяц, и наверное, это было единственное движение в мире, окружавшем Арлинга. Все будто замерло. Перестали падать листья, космы лишайника не двигались, лес стал глуше. Тишину хотелось рвать зубами. В ноздрях стоял навязчивый запах серы и горячего песка. Обонятельные галлюцинации преследовали его давно и всегда не вовремя.
– Арлинг, – позвал знакомый голос, и напряжение лопнуло, будто струна, натянутая до предела. Он вздрогнул и медленно встал, тщательно контролируя движения. Никакой поспешности, внимание сосредоточено, чувства обострены. Но ничто не помогло объяснить ту, что сейчас стояла на тропе и терпеливо ждала его.
Морок, убедил себя Регарди, отворачиваясь. Она не исчезла. Он мог сколько угодно поворачиваться к ней спиной, но слух и обоняние слепого не подводили, а солукрай совершенно точно передавал образ Магды – с двумя ногами, руками, головой. Его человеческой Магды, которая не стала звать его снова, а не спеша сошла с тропы и побрела совсем в другую сторону от леса… и от Арлинга.
Я не стану этого делать, решил он, прислушиваясь в тишине, в которой звучали лишь шаги Магды, направляющиеся прочь. Однажды он уже позволил ей уйти. Салуаддин поглотила