Мир чеченцев. XIX век. Зарема Ибрагимова
собой сложный и противоречивый путь вхождения в новый для них мир государственности и гражданских отношений, сочетавший в себе как положительные, так и отрицательные стороны проживания населения региона в составе полиэтнической и поликонфессиональной империи. Населению Чечни предстояло вживаться в экономические, социальные, идейно-нравственные и политико-идеологические процессы и явления, часто находившиеся за рамками их исторического опыта. Многозначность результатов присоединения Чечни к Российской империи не принимает однозначности оценок, их сугубой позитивности или резкой негативности. Чтобы избежать предвзятости, внимание историков должно обладать панорамным видением всей совокупности процессов и сил, их интересов и объективных требований и не зацикливаться на силах и действиях, имевших последствием единственно конфронтацию или отторжение38.
Многие современные исследователи отмечают, что уже в XVI–XVII вв. у вайнахов были свои феодалы. Доктор исторических наук Ш.А. Гапуров приходит к обоснованному выводу, что к концу XVIII – началу XIX в. в Чечне были налицо все признаки складывающегося феодального общества. Заслуживает внимания точка зрения Э.А. Борчашвили, считавшего, что в начале XIX века термин «уздень», утратив своё первоначальное значение, закрепился за привилегированным сословием39. Таким образом, имперская историческая школа, вместо того, чтобы осудить и признать порочными варварские методы колонизации края, пыталась обвинить чеченцев в неспособности и нежелании приобщаться к современной цивилизации (между тем чеченцы очень легко и быстро воспринимают и осваивают современные идеи и технологии)40.
Изначально отрицательный образ кавказца в глазах этнополитического большинства явился результатом Кавказской войны (1817–1864). Это нашло своё отражение в публицистике тех лет, да и позже, когда кавказские сюжеты рассматривались не иначе, как в рубриках: «В стране абреков и воров», «В диком крае», «Варварские обычаи и нравы» и т. д., а также в творчестве М.Ю.Лермонтова, Л.Н Толстого, отчасти А.С. Пушкина и др. Именно в этот период появились крылатые выражения: «злая пуля осетина», «злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал», и «черкесы грозные», и «жажда брани» горцев и т. д. – всё достаточно и однозначно влиявшее на массовое сознание41.
Но далеко не все российские авторы отзывались негативно о горцах. И. Березин, путешествуя по Кавказу, отмечал многие положительные качества чеченцев, прежде всего их мужество и стойкость в борьбе. «Не много я видел на Кавказе, – сообщал он своим читателям, – но и это не многое заставило меня убедиться в ложности иноземных повествований о Кавказе и в легкомыслии наших доморощенных рассказчиков и многосведующих политиков. Горец соединяет отвагу в битве с опытностью в нападении и отступлении; глубокое познание местности и неутомимость в походах. Кто поверит, что горец просиживает, не шелохнувшись, сутки и двое в камыше или где-нибудь за камнем, в ожидании