Помни меня. Bagul Atayeva
и её понимают. Каждый отвечает по-своему. Но, объединяет их лишь то, что никто не в силах дать окончательный ответ, и до сих пор не поставлены точки над i. Меня радует то, что, хотя я простая смертная, нашла тот самый долгожданный ответ. Я нашла его, сжимая руку на груди, когда по комнате ходила как древнегреческие философы, и ничто не смогло заставить меня бросить эту привычку; ни слова очень пекущихся о моем здоровье людей, ни слова соседей, якобы девушки не должны так себя вести, им надо побольше заниматься домашними делами и создать домашний уют. Несмотря ни на что, я, всё равно, оставалась сама собой и продолжала наполнять свой постоянно действующий мозг разными интересными мыслями.
В своём дневнике на вопрос: «Что такое любовь, и как вы её понимаете?», я с огромным удовольствием написала: «Любовь есть только для тех, кто создан творить историю любви. Так много разочарований в жизни людей происходят только потому, что они выдают желаемое за реальное. И та любовь, о которой они так мечтают, даётся тем, кто специально рожден за неё» Не думайте, что прийти к такому заключению далось легко. Справедливости ради, нужно сказать о том, сколько я пролила невинных слёз. Мне пришлось научиться смеяться сквозь слёзы, прощаться не забывая, простившись, молча продолжать любить. Со временем жестокая жизнь сжалилась надо мной, и я в девятнадцать лет достигла той правды, которая простым смертным даже не снится. Мне начало казаться смешным, когда другие девочки рыдали из-за любви. И я успокаивала их теми же словами, что успокоили меня когда-то. «Все будет хорошо с тобой… или без тебя» А те бедняжки умоляли меня, чтобы, я утешала их словами, что следующий будет намного лучше. Поскольку, только истина спасает человека, я говорила им простую правду: «Нет такой истины, что следующий бывает лучше предыдущего. Бывают только хорошие» Я с сочувствием вытирала горькие слезы, сочувствием погладила их длинные волосы. До сих пор удивляюсь той гордости, которую, я испытывала за них все больше осознавая, что женщина любит сильнее мужчин, и что она намного благороднее в любви. Поэтому, я люблю женскую природу. Её немую, благородную природу. И вам хочу рассказать историю несостоявшейся любви. Мой дорогой читатель, ты уже, наверное, кое-что знаешь о моем характере, но, для того чтобы, ты не считал меня такой с рождения, я расскажу тебе, как ею стала.
Это было, когда я училась в восьмом классе. Я была из тех, что знала себе цену, считающей себя открытием для общества и не по годам развитой. Подражая самым сентиментальным героям книг, я с торжественностью повторяла: «Любви нет». Но, чем больше я внушала себе эти мысли, тем больше хотела, чтобы они оказались фальшивками, и чтобы, как в ясный день появился тот самый парень, появления которого я жду с ложной ненавистью. Так и случилось. Но я, поглощённая собой, кажется, забыла, что он тоже должен любить меня. Ты, наверное, мой любезный читатель, подумал об истории безответной, или по крайней мере, о платонической любви. А что, если я скажу тебе, не то, и не другое?!
Наша школа считалась лучшей в этрапе, потому что, из её стен вышло много полезных обществу личностей. То ли, действительно, обиталище знаний место сокровенное, а все что сокровенное действует на человека, то ли от похвалы, что я слышала, почти, на каждый день в свой адрес, я любила школу больше, чем свой родной очаг. В школе, где многие чувствуют себя как пленники одной крепости, я чувствовала свободу. Возможно, это было и потому, что я перелистала много страниц книг, предназначенных не для учеников, а для учителей. Однажды в мой «двухэтажный Оксфорд» пришёл неизвестный мне парень. Он в короткий срок стал самым популярным среди нас, таким популярным, что по сравнению с ним меркли даже голливудские звезды. Девушки с таким восторгом и трепетом отнеслись к нему, что считали долгом осведомлять других о последних новостях из его личной жизни. Эти дифирамбы, как я на то время привыкла считать, “глупышек” все больше стали раздражать меня. И я, не видя его, очень сильно возненавидела. Но, чем больше моя ненависть возрастала, тем больше я вспоминала слова девушек, тем яснее они звучали в моих ушах: «Ты бы его видела, Бягул! Такой удивительный парень с заграничным воспитанием» Я, конечно, ничего не имею против чужого воспитания, но это был тот случай, когда нужно было придираться по любому поводу. «С заграничным воспитанием…гмм.. как будто, нам своего мало. Должно быть, это глупец, которому стыдно быть самим собой» – думала я.
Как-то раз, на уроке туркменского языка мне сказали, что меня хочет увидеть учительница географии. Я, не отрываясь от разбора предложения, спросила: «Может, она хочет показать мне действующие вулканы Японии?» Конечно, это был сарказм. Учительница однажды отказала мне в одной просьбе, и я возвращала ей должок в виде взаимного отказа. И потом, я была не согласна с её оценкой и включила её в ряды не понимающих меня учителей. Я мстила ей, причиняя головную боль выходками, не относящимися к уроку. Как ни странно, в тот день я решила пойти к ней, так как, все равно, нужно было идти, чтобы вымыть тряпку. По привычке, поспешно спустившись с лестницы, хотела повернуть направо. И тут произошло столкновение. Поправляя съехавшие в сторону очки и бормоча: «Ну, что это такое…», я посмотрела на стоявшего напротив парня, который, хотя, и сказал «извините» было не понятно, жаль ему или смешно. Даже, не дождавшись ответа, он просто пошел дальше. Я предположила, что, это