Сборник рассказов «Чепуха». Алексей Андреевич Мошков
открыла ноут, и вместо привычных графиков по улучшению и оптимизации рекламной компании нового большого клиента, в окне ноута выскочило темно-синее окно, которое случается при каких-то критических сбоях и страшных вирусах. Алину даже бросило в холодный пот, представив, что вся ее почти месячная работа могла пойти под хвост коту. Но синее выскочившее окошко не спешило обрушить систему, а напротив, как будто шутя, выдало приветливый смайлик, а затем надпись: «Нашла гвоздик?»
Алину теперь вдарил горячий пот. Что происходит? Непроизвольно она потрогала лоб рукой, проверив температуру, но лоб был вполне себе здоровой, только разве что слегка вспотевший.
«На солнце, что ли, перегрелась?» – подумала Алина.
– Достань, – появилась новая надпись в ноуте.
– А то что? – набила Алина на клаве.
– Ты ведь веришь в чудеса? – появился новый вопрос.
– Ну, допустим, – написала Алина.
– У тебя три минуты. Достань. Спустись вниз. Не мешкай.
«Бред какой-то», – подумала Алина. Но достала ржавый гвоздик и спортивной трусцой спустилась по лестнице вниз, на улицу. Раздался дикий визг автомобильных покрышек. И рядом с оторопевшей Алиной остановилось очень красивое, красного цвета, очевидно дорогое (в марках Алина не разбиралась), спортивное, двухместное авто-кабриолет с поднятым верхом. А за рулем сидел какой-то неслыханной красоты красавец спортивного телосложения в легком белом летнем фланелевом костюме.
– Гвоздик у тебя? – совершенно серьезно спросил красавец, обращаясь к совершенно оторопевшей Алине.
– У меня, – как во сне, ответила Алина и как-то по-детски выставила руку с гвоздиком вперед.
– Отлично, садись, – сказал красавец, газуя.
Алина, по-прежнему, как во сне, открыла дверь. Запрыгнула на сиденье рядом с красавцем. В ту же секунду авто, визжа покрышками от бешеных оборотов, умчало Алину куда-то вдаль, в мир совершенно иной, прежде незнаемый Алиной, и совершенно прекрасный и удивительный.
Только через год сотрудники фирмы, в которой работала Алина, и которую без объяснения причин она покинула в один солнечный летний день, оставив даже все свои личные вещи, включая айфон и недоделанную работу, получили от Алины фотооткрытку. На открытке было красивое море, яхта, а в лучах солнца, в обнимку с голливудского вида красавцем, стояла счастливая, улыбающаяся Алина. А на обратной стороне открытки стояла надпись: «Простите, что так скоропостижно и без объяснений. Целую вас. Алина».
Бешеное сердце
Недовольных деятельностью, работой в фирме по переработке высокотехнологических отходов не было. Совет директоров, акционеры, генеральный и его подчиненные, подчиненные подчиненных генерального и вплоть до самых незначительных сотрудников, ну все были счастливы. Преуспевала, в общем, короче говоря, фирма.
Но каждый месяц проводился своеобразный аудит слабого звена фирмы. Выявляли очень тщательно и пристально, в какой цепочке происходит пускай и небольшой, но сбой, и где падали показатели.
В последнем месяце выявили некоего инженера Сидорова. Он протянул два дня отчет, и показатели слегка упали. Была еще Лидия Матвеевна, уборщица, она дважды забыла отметить влажную уборку помещений, хотя и помыла. Но все-таки Сидоров был, конечно, важней в смысле сбоя.
И вот вызывает его очень добродушный, надо сказать, даже душевный, Игорь Игоревич – генеральный директор. А Сидоров сам не свой. Понимает, что будет сейчас, наверное, выговор. А то и хуже. А генеральный наливает ему сам чай, очень вкусный, к слову, угощает пряниками и всем, что было к чаю, и говорит совершенно как другу.
– Уважаемый Андрюшенька (так звали Сидорова)…
«Ну все, хана, уволит», – думает Сидоров.
А Игорь Игоревич продолжает.
– Наша программа тут выявила небольшой, я бы даже сказал, крохотуличный сбой в работе вашего отдела, который ну совсем, в общем, никак не повлиял на нашу общую отличную работу в целом.
«Или даже убьет, – думает Сидоров, – кто этих генеральных знает…»
– И в качестве поощрения лучшей работы, мы вас решили наградить бешеным сердцем.
«Каюк», – сглотнул слюну Сидоров, молча уставившись в тарелку с пряниками, на глазах его навернулись слезы.
В этот самый момент дверь открылась, заиграла мелодия из телепередачи «Что? Где? Когда?», когда вносят в студию черный ящик, а в кабинет вошла секретарша Дудочкина с подносом, а на подносе лежало бешеное сердце. Музыка прекратилась. Дудочкина, присев в легком реверансе, поставила поднос с сердцем рядом с пряниками, и приятно и вежливо улыбаясь, вышла.
– Вот, – радостно и широко улыбаясь и указывая на поднос, сказал генеральный Сидорову. – Теперь это бешеное сердце – ваше.
Через месяц показатели в отделе Сидорова не просто не ухудшились, а улучшились на 72 процента. А когда так же через месяц его попросили вернуть бешеное сердце, передать другому сотруднику, Сидоров разве что ни на коленях умолял оставить бешеное сердце с ним, не передавать другому.