Герцог и наследница леджаев. Елена Фили
нуло человеческим жильем. Пахло марципанами, ванилью и теплым тестом. Пес резко остановился и прислушался: крики и топот удалялись – видимо, преследователи свернули не туда и потеряли его след. Он встряхнулся, отчего брызги с шерсти полетели в разные стороны, и вдруг обратился в человека. Человек был высок – его голова подпирала потолок лабиринта – и широк в плечах. Черные вьющиеся чуть влажные волосы доставали до плеч. Одежда, хоть порванная в нескольких местах, запылившаяся и грязная, была дорогой, явно пошитой модным портным. А вот желтые глаза не изменились, только приобрели более яркий золотистый оттенок.
– Тебе, как всегда, повезло, Леонард, – пробормотал сам себе молодой мужчина и двинулся в сторону наплывающих волнами запахов кухни.
Он надеялся, что запахи приведут его к одному из трактиров, коих немало на улице Казненного прорицателя, где Леонард проводил сегодня свободное время вместе с одной баронессой, сбежав из дворца. Баронесса была замужем, но когда это останавливало Леонарда? В свои двадцать восемь он считался завидным женихом при дворе. Воспитанник короля, почти приемный сын, богатый, независимый, необремененный родственниками в провинции.
Леонард надеялся на сегодняшнем свидании закончить отношения с баронессой, даже приготовил для нее шикарный отступной (обычно Леонард так расставался со своими любовницами): браслет с изумрудами. Но в ресторанчике все пошло не по плану. Сначала баронесса закатила скандал и швырнула ему в лицо коробочку с драгоценностью, затем на выходе из заведения Леонард неосторожно толкнул какого-то человека с бандитской рожей. Завязалась драка, подоспели подручные бандита, пришлось бежать. Он не взял с собой на свидание оружия, и немного подправил внешность, чтобы его не узнали. Но полный кошель, висевший на поясе, а еще крики баронессы, предлагавшей ему «подавиться своими изумрудами», видимо, привлекли к нему внимание криминальных элементов. Пришлось уносить ноги, петляя по переулкам, словно заяц. Внезапно он оказался в тупике и, оскалившись, совершил оборот в свою тайную ипостась – черного пса, готовясь зубами и когтями добывать себе свободу, но вдруг увидел неясное пятно подземного лаза и без колебаний кинулся в него. Это был целый лабиринт, и поначалу Леонард подумал, что спасен. Оставалось всего лишь отсидеться в темноте, не последуют же бандиты за ним во влажное черное нутро лабиринта? Но бандиты уже лезли вниз, толкаясь и ругаясь. И Леонард рванул вперед, уходя от погони. Что ж, приключение хоть куда! Когда он доберется до Альбера, расскажет ему в красках, как чудом избежал позора. Вместе посмеются. Ну, где тут выход?
Навязчивый запах марципанов вел его по подземелью. Продвигаясь все дальше и дальше от места, где он попал в лабиринт, Леонард вдруг понял, что дорожка стала шире, стены суше – на них уже не висел клочками влажный мох. Еще один поворот, и впереди показались чистые ступеньки, ведущие вверх, к двустворчатой двери с отделкой из дорогого дуба. Это точно был не трактир. Леонард подкрался и прислушался. Заодно потрогал ручку двери. Дверь неожиданно поддалась, он ввалился внутрь, упал на четвереньки и ошарашенно огляделся. Его окружал дивный зимний сад.
И не простой. Рядом с Леонардом из земли тянулись побеги аурелии, усыпанные мелкими лиловыми цветками. Редкий и красивейший кустарник, который рос только в соседнем государстве. Леонард сам привез такой из их столицы несколько лет назад, когда там шли переговоры о женитьбе Анри, младшего сына короля, на дочери правителя. И мать невесты отправила с Леонардом саженец аурелии в подарок королеве Изабелле, будущей свекрови своей дочери. Откуда здесь такая редкость? Цветки нежно пахли, и у Леонарда от смешения запахов выпечки и аурелии чуть закружилась голова. Или, скорее, от голода. Оборот забирал очень много энергии, после него всегда хотелось есть. Леонард огляделся в поисках чего-нибудь съестного. Рядом должна быть кухня, откуда и доносились чудесные запахи. Раздвинув ветки кустарника, Леонард двинулся вперед, но внезапно его слух уловил легкие торопливые шаги.
Дверь, в которую только что вломился Леонард, распахнулась, и в зимний сад вошла девушка в непромокаемой накидке с капюшоном, подбитой мехом. К запахам марципанов, ванили, цветков аурелии присоединился запах снега и едва уловимый аромат незнакомых духов.
Леонард застыл неподвижно, старясь не дернуться, чтобы не выдать себя. Казалось, что ветки аурелии надежно прикрывают его высокую фигуру. В помещении было совсем темно, и чтобы девушка заметила непрошенного посетителя, она должна быть оборотнем, как и Леонард, то есть видеть в темноте лучше других, слышать звуки, не различимые человеческим ухом, улавливать и классифицировать даже слабые запахи. Представить, как незнакомка, от которой веяло приятными духами, вдруг оборачивается собакой или еще каким-нибудь животным, Леонард не мог. И не хотел. Единственное, что он хотел сейчас, – разглядеть ее лицо. Но девушка отвернулась, рукой в тонкой замшевой перчатке ухватила колокольчик с маленького столика, который Леонард не заметил, когда осматривался, и помещение наполнил мелодичный перезвон.
Открылась дверь в противоположной стороне зимнего сада, и в комнате появился слуга. В руке он нес подставку с пятью магическими лампами. В зимнем саду вдруг стало светло, и Леонард осторожно переступил чуть