Заросли. Петр Алешкин
увез! Но это потом… Пошли к нам! – улыбнулся он девушке и обнял здоровой рукой за плечи. – Пошли! Я – мужчина! И за поступки свои отвечаю. Пошли!
IV
Дома он сказал Зинаиде Дмитриевне, встретившей его в коридоре:
– Мама, это невестка твоя будущая. Света! Познакомься и люби ее, как я люблю!
Василий Гаврилович вышел из комнаты, выглянула и Наташа, смотрела с любопытством на Свету. Отец взглянул на сына, на девушку, качнул головой, усмехнулся, видимо, не принимая всерьез слова Алеши:
– Силен! То в армию, то женюсь!
– Одно другому не мешает.
Познакомились. Растерянная, смущенная Света с заплаканным лицом пыталась улыбаться. То, что она плакала, было заметно даже Наташе. А родители на это обратили внимание в первую очередь и подумали об одном и том же: доигрался! И когда только успел? Вроде бы все время на тренировках проводил. Ни о какой девушке речи не было до сих пор… И вдруг! Показалась Света и матери и отцу какой-то бессловесной, забитой, недалекой. «Обманул, стервец! – утвердилась в своей мысли Зинаида Дмитриевна. – Напел о будущих успехах, о лаврах чемпионских – она и…»
– Познакомились-то вы хоть сами давно? Дня три-то хоть прошло? – спросила она скорбно.
– Мама, я ее с седьмого класса люблю… Помнишь, сама упрекала, что мне девятнадцать лет, а я рядом с девчонкой не был? А я ее любил! Я только не знал тогда, что и она меня любит…
Алеша был как в лихорадке. Казалось ему, что каждая клетка в нем сейчас налита энергией, жаждой действия.
– Секундочку, Света, я сейчас позвоню… Сейчас мы все устроим…
Листок с куйбышевским телефоном Харитонова все еще лежал возле аппарата, стоявшего на полочке здесь же, в коридоре.
«Хоть бы он дома был, не ушел куда за это время!» – молил Алеша, набирая номер. Никто из коридора не двигался. Родители, ошеломленные, в комнату не приглашали, забыли, вероятно. Света стояла у входной двери, Зинаида Дмитриевна напротив нее, Василий Гаврилович в открытой двери в комнату, а Наташа в уголке рядом с телефоном. Она отодвинулась чуточку в сторону, чтобы не мешать Алеше. И все они смотрели на него молча.
Харитонов взял трубку сразу же.
– Константин Петрович, это Алеша Лазарев!.. Константин Петрович, я согласен, я готов хоть завтра выехать, но я не сказал вам самого важного, почему я не сразу согласился…
– И что же это? – голос у Харитонова был удовлетворенный и чуть насмешливый, мол, нет причин, которые могут заставить колебаться ехать или не ехать к нему, к Харитонову.
– Я женат! – сказал Алеша и взглянул на Свету, улыбаясь ей. – Жена согласна со мной ехать, – добавил он поспешно, испугавшись, что Константин Петрович сейчас откажет ему.
– Женат, значит, – усмехнулся Харитонов. – И жена квартиру хочет в Куйбышеве?
Алеша был бы счастлив и комнатке в общежитии и хотел сказать это, но по тому, как усмехнулся Харитонов, догадался, что может подпортить дело, и ответил коротко:
– Да!
– А дети есть?
– Нет еще, – смутился Алеша и снова взглянул на Свету.
Все домочадцы