(не)Чужая жена. Элен Блио
если бы папа был жив, Антон никогда не посмел бы так со мной обращаться. Папы не было полгода. Именно за эти полгода так резко изменился мой муж.
Мне это только сейчас приходит в голову! Это же реально! Почему я раньше не замечала?
Доктор подходит ко мне.
– Александр Николаевич сказал вас осмотреть в любом случае, Василиса Викторовна.
И тут я взрываюсь! Он сказал! А если бы они сказал мне почку вырезать?
– Но зачем смотреть там, если там ничего нет! Я не хочу! Я отказываюсь! Позовите Александра Николаевича, если это он тут приказы раздает!
Доктор усмехается.
– Приказы нам никто не раздает. Если вы говорите, что изнасилования не было, я готова вам поверить. Но мне в любом случае нужно осмотреть вас всю. То, что они вас били, толкали – тоже может быть причиной серьезных травм. Сейчас у вас шок. Адреналин в крови. Вы не чувствуете. А последствия могут быть очень нехорошими.
Я смиряюсь с тем, что она говорит. В конце концов – доктор тут она, и ей виднее.
Меня раздевают, кладут на кушетку. Я вижу, как медсестричка смотрит на мое белье. Красивое. Дорогое и… очень провокационное. Наверное, не вяжется сейчас с моим образом. Совсем.
А еще это белье бесполезное. Кто на него будет смотреть?
Вспоминаю поцелуй Корсара, и… вдруг мне очень хочется, чтобы он посмотрел. Увидел!
И как по заказу открывается дверь смотровой!
***
Я успеваю охнуть и прикрыться руками.
И выдохнуть.
Это не Корсар.
Доктор. Громозека. То есть Товий Сергеевич.
Он реально похож на Громозеку из мультика про Алису. Такой же огромный и шумный. Я часто ставлю моей Сашульке советские мультики. Она еще не все понимает, но именно старые советские любит больше всего.
Товий Сергеевич потирает руки, подходит ближе.
– Ну что, душенька, приятеля вашего я упаковал…
– Куда? – пугаюсь я.
– Не куда, а как! Сидит с моим хирургом, обсуждает новые девайсы для операционной – стоимость закупки и прочая ерунда, о которой девушки думать не должны.
– Я вообще-то не просто девушка, я экономист. И работала личным помощником Александра Николаевича как раз когда он эту клинику строил.
– Да неужели? Какая молодец! Странно, почему я тебя не помню. Я почти всех сотрудников знаю, они ведь все у нас по ДМС лечатся.
Неужели мне снова краснеть? Ну да, так и есть, чувствую румянец.
– Я уже не работаю. Уволилась.
– Да? Удивительно, как он тебя отпустил, такую…
Я хочу спросить – какую, но чувствую руки доктора на своем теле и уже не могу ни о чем говорить.
– Ребра целы. Это уже хорошо. Ну-ка посмотри на меня?
Он проводит манипуляции, светит фонариком в глаза, вопросы задает. Я отвечаю. Голова уже почти не кружится. И не тошнило меня.
– Ну, «сотряса» тут нет. Это уже хорошо. Ирина Георгиевна, вы осмотр окончили?
– Нет,