Мастер ножей. Ян Бадевский
х краёв, где не слышали россказней о том вечере…
Всё началось с воздушной пристани.
Наш город издревле расположен на перекрёстке воздушных потоков. И речь, как вы понимаете, не о западных ветрах, дующих в это время года. Через Ламмору проходит много транзитных путей. Пассажирских и грузовых. Ещё раз подчеркну – транзитных. У нас никто подолгу не задерживается. Люди прилетают и улетают. А мы остаёмся – с нашими кривыми улочками, ярусами каменных домов, громоздящихся на холмах, извилистыми лестницами, рекой, разрезающей город на две части, мостами и фонарями. С нашим вечным туманом, спустившимся с гор. Постоялыми дворами, представительствами гильдий и угрюмым Храмом Демиургов.
Я бы снёс пристань, если хотите знать моё мнение. Своего сброда предостаточно, а тут ещё и приезжий. Но это так. К слову.
А хуже всего то, что приезжают не люди.
Или не совсем люди.
А бывает – и вовсе невесть кто.
Пассажирский браннер причалил в тот день по расписанию. Существо размером с трёхэтажный дом, сферической формы, накрытое крупноячеистой сетью, к которой крепились стальными кольцами стропы, удерживающие вытянутую корзину. Браннеры смахивают на тех глубоководных рыб, что продаются по воскресеньям на рынке, – надутые шипастые мешки с выпученными глазами. Вроде, дорогой деликатес.
Ранним утром из тумана выдвинулись две тени. Вторая, менее массивная, оказалась корзиной – длинным овоидом, оснащённым тускло светящимися в предрассветной мути иллюминаторами. Сверху к корзине прилепилась надстройка, предназначенная для команды погонщиков.
Браннер двигался медленно. Едва заметно. Раздался утробный звук: то ли существо переваривало пищу, то ли подавало какой-то сигнал. Корзина застыла в метре от посадочной площадки. В корпусе образовался провал – вход в тамбур. Из него выдвинулся трап, скользнул деревянным языком к площадке и с глухим стуком опустился на неё.
Браннер завис.
Из открытой двери лился свет газовой лампы. На сходнях возникла тень погонщика с причальным канатом в руках. Привычным движением он набросил петлю на штырь и затянул в узел. И снова скрылся в тамбуре.
На площадку спустились трое. Их было трудно рассмотреть. Таможенник, делавший отметку в журнале прибытия, сказал позже, давая показания, что «их лица всякий раз другие». Мне понятно, что это охранная магия, очень сложная и дорогая, к ней прибегают немногие и в исключительных случаях. Расписавшись в отсутствии клади, пришлые двинулись вниз по винтовой лестнице, ведущей в город. Они достаточно быстро нашли постоялый двор, где остановились, оплатив номер на неделю вперёд. Я знаю этот двор и его хозяина. «Уют», третьесортная ночлежка, в которой живут воры и всякое отребье. Малолетние шлюхи приводят сюда клиентов. Хозяин, не спрашивая грамот и документов, швырнул на стойку ключ. Троица молча поднялась наверх.
Вы спросите, откуда я всё это знаю. Я ведь ничего не видел собственными глазами. Верно. Не видел. Добрые люди рассказали. А детали, вроде швыряния ключа, – работа моего воображения. Я хорошо изучил людей в городе и их привычки. Ремесло у меня такое. Я – мастер ножей.
Здесь придется сделать маленькое отступление.
Оговорку.
Мастер ножей есть в каждом городе. И всегда один. Профессия редкая, обучение долгое и трудное. Да ещё природный дар нужен. Склонность к магии воздуха. И рунам. И разрешение нашей гильдии, как же без него. Когда город хочет получить мастера ножей, местный властитель или совет старейшин делает запрос в Трордор, где живёт наш Магистр. А это, между прочим, за тридевять земель, на другом краю континента. Просьбу могут удовлетворить не сразу, а лишь через год или два. Это зависит от того, прошёл ли обучение новый мастер. А ещё луны и знаки должны одобрить связь города и мастера. Так что теперь вы понимаете, что всякий встречный-поперечный на это дело не годится. А также понимаете, насколько сильно я связан с Ламморой и как больно мне было, когда я её покидал.
Но об этом позже.
Горожане привыкли думать, что мы куём ножи, пусть и дорогие, снабжаем их рунами и продаём. Конечно, это товар для элиты. Нужны звонкие монеты, базовые магические навыки и владение короткими клинками. Это не совсем так. Мастера ножей занимаются не только этим. Мы – что-то вроде последней инстанции городских властей. Бургомистр или Совет прибегают к нашей помощи в экстренных случаях. Например, для поимки опасного преступника. Или охраны важного груза в дороге. Последнее, конечно, нежелательно, мы ведь не любим покидать пределы своего города, но никто от таких заданий не застрахован.
А ещё мы бережём Храм.
Вот в этом я вижу меньше всего смысла. Подумайте, кто в наш век нападает на Храмы Демиургов? Да и кто в них ходит вообще…
Итак, наши гости поселились в «Уюте». Браннер простоял на приколе три часа и ушёл без них. Хозяин двора впоследствии заявил, что постояльцы хлопот не доставляли. Они покинули комнату вечером, после смены второй стражи, и направились в «Таран», где в это время уже сидел я.
Если отмотать ещё немного назад и переместиться в речной порт сразу после полудня, мы