ГРОМКОЕ МОЛЧАНИЕ. Разговор с собой. Анастасия Зильберман
>
Помню мамины бусы в руках теребила,
Все жемчужины было никак мне ни счесть.
Как про тройку однажды сказать я забыла,
Понимала, плохая родителям весть.
Снится, елку семьей наряжали,
Хвоей пахло, как будто бы в зимнем лесу.
Папе с мамой цветные шары подавали,
На макушку крепили большую звезду.
Нет, не снится мне вовсе, я все это помню,
Беззаботного детства никак не вернуть.
Как кормила животных тайком я бездомных,
Через парк когда в школу держала
свой путь.
Вдруг откуда-то слышится: «Настя»,
Я глазами любимые лица ищу.
Не вернуть беззаботного детского счастья,
В вечность тех, кто ушел,
возвратить не смогу.
Карпман жизни
На кон поставила любовь,
Игра без правил, без обмана.
О, Боже, что творю я вновь,
Жить обещая без изъяна.
Круг заколдован, черчен мелом,
Такие игры нам б не знать.
И я, девчонка в платье белом,
Хочу куда-то убежать.
Из треугольника не выйти.
Смогу ли я спастись сама?
Нет смелости и волчьей прыти,
Готова я сойти с ума.
В игре местами я меняюсь –
То в роли жертвы, палача.
От палача всегда спасаюсь –
То добрая, то злая я.
То без вины я виновата,
Мечтаю: кто меня спасет?
Настала за грехи расплата –
Все это жизни мой урок.
Сыграв все роли по порядку,
Побыв и жертвой, палачом,
Вдруг получила ту разрядку,
Где поняла: играю в сон.
На деле все совсем иначе:
В руках держу я Флеш Рояль!
Не жажду я чужого счастья,
Дороже мне судьбы мораль.
Я наигралась в эти игры,
Я плачу, тихо уходя.
Не будет этот кон проигран.
Живу в гармонии любя!
Случайный прохожий
Сегодня я с тобою попрощаюсь,
Ты смыслом жизни был, моей мечтой.
Я больше от любви не задыхаюсь,
Ты для меня – прохожий, ты не мой.
В тебе мне больше уж не раствориться,
Ты как мираж, придуманный судьбой,
И знаю, ты не будешь больше сниться,
Как поздно поняла, что ты не мой.
Поверила я знакам зодиака,
Тому, что гороскоп вершит судьбу.
Но гороскопа знаки – только знаки,
Любви бессмертной не принес он никому.
Сильнее знаков лишь биенье сердца,
Оно подскажет истинную страсть.
И жизни ритм подобен ритму скерцо,
В лучах которого любви играет власть.
Нуаровая осень
У этой осени исчезли краски,
И душу временем уже не исцелить.
И светом не играют наши маски,
И в голове стучит: «Быть иль не быть».
Играет в памяти палитра цвета,
Где в бабье лето кружит листопад,
Где было много радости и света,
Принадлежал где нам с тобою город-сад.
В пальто пэчворка я была одета,
Держа в руках кленовый круассан,
Лучами солнца осени согрета,
Признание читала по губам.
Теперь же осень холодом одета,
Туман, дожди, нуар вокруг меня.
А в сердце все играет бабье лето,
Ответы я ищу внутри себя.
Лента победы
Не понятный Освенцим, Дахау,
Слово странное – Аушвиц, Бухенвальд.
Помню, бабушка слезы стирала,
Отрешенным казался взгляд.
Приставала я к ней и просила:
«Расскажи мне, прошу я тебя».
А бабуля платок теребила:
«Рано слишком, совсем ты мала».
Непонятно, зачем она летом
Руки прятала в рукава,
А душа наслаждалась светом,
Помня черное