Короли рая. Ричард Нелл
у очага, Бэйла говорила о будущем.
– Однажды ты можешь стать Рунным Шаманом, как единственные сыновья в старину. Ты мог бы служить великому вождю или путешествовать по Аскому, благословляя усадьбы. Ты все равно будешь иным, а Богов опасно дразнить знанием, но тебя станут уважать.
Рока любил истории, но ненавидел речи о его будущем. Бэйла верила каждому слову божественных сказок. Она верила в древесных и речных духов, и демонов моря, и пылающих богов из горных геенн. Она верила, что великие деяния – единственный способ для мужчины присоединиться к женщинам в раю и что если Рока не потрудится достаточно усердно, то не будет вместе с ней в посмертии. Но сам он никогда не лицезрел богов или духов своей матери – и не видел ценности в словах.
– Да, мама.
– Не говори мне «да, мама». Ты должен научиться удерживать умы мужчин и вдохновлять их веру своей приверженностью, Рока.
Он содрал немного коры с ветки, которую собирался заточить, и посмотрел на пол. Мать взяла его за руки.
– Ты здесь неслучайно, дитя. Ты не такой, как другие мальчики. Я знаю, тебе это известно. Ни один великий человек не последует за тобой, но ты будешь говорить от имени Богов и исполнять их волю, и однажды Матриархи запишут твои деяния в Книге Гальдры. Я обещаю тебе.
Он знал, что она только боялась за него и что она его любила, но ему так наскучили слова, которые никогда не наполняли его желудок, не разжигали огонь и вообще ничего не меняли.
– Если я такой особенный, почему мой отец не хочет видеть меня?
Ее руки сжались, и она отвернулась, пряча глаза.
– Потому что… он не может. Ему не следует. Ему и меня видеть не следует, Рока. Но любовь… любовь – это слабое место мужчин.
Он увидел ее боль и не мог вынести, поэтому солгал:
– Я понимаю.
Она погладила кисть его руки большим пальцем.
– Просто помни, твой отец хороший человек – человек веры. Он слаб, но он пытается делать то, что правильно.
Из глаз Бэйлы потекли слезы, и Рока обнял ее.
– Я больше не буду о нем спрашивать. – Когда ее слезы усилились, он прошептал: – Я тоже люблю тебя, если это позволено.
Отчаянно плача, она прижималась к нему, и Рока впервые помыслил о ней как об испуганной и одинокой – не просто его матери, а отдельной личности с надеждами, мечтами и слабостью. Он часто вспоминал эти мирные годы и этот момент, потому что Бэйла нуждалась в любви и нежности, а он, будучи мальчишкой, мог их дать.
Во время двенадцатой зимы Роки первая жрица явилась в Хальброн.
– Твой отец мертв, – пробормотала Бэйла после ухода вестницы, затем, шатаясь, добрела до своей постели из грязных мехов – и с пеной у рта задергалась, затряслась, и Рока закричал ей, чтобы она прекратила.
Ночью Рока лежал с ней и гладил ее по волосам, но когда наступило утро, она не встала. Он накормил ее похлебкой и умыл водой, которую растопил из снега и подогрел у камина. Бэйла невидяще поглядела на него, как на незнакомца.
– Рока? –