Царевна не лягушка. Любовь Александровна Хилинская
я приоткрыть один глаз и обозреть свою комнату. Ничегошеньки не изменилось.
– А что ты ожидала, дурында? – вздохнула я и поплелась открывать. – Сейчас тебя нарядят, как бабу на чайник, а потом поведут на заклание, как овцу. А может, мне ногу сломать? Интересно, поволокут невесту к алтарю со сломанной ногой? Что скажешь, Минь?
– Что я тебе скажу? – проворчал в ответ маленький, похожий на страшненькую куклу из старых тряпок домовой. – Нога твою свадьбу не отменит. Тут посурьезнее надо события. Есть у меня одна задумка, только она тебе не понравится. Иди, открывай дверь, а то ее сейчас выносить будут. Потом поговорим.
Я оглянулась на Митьку и вздохнула. Да уж. Умеет он успокоить.
Стук в дверь стал настойчивее и громче.
– Ваше высочество! – голос моей личной служанки, Анрии, был пронзительным и с визгливыми нотками.
Вот же подобрала «матушка» работницу! Почему слово в кавычках? Да потому что она мне не мать! Моя родная мама умерла в родовых муках, стараясь принести отцу наследника. Это была ее тринадцатая беременность и только восьмые роды. Все предыдущие дети, к слову – мальчики, умирали сразу после рождения, а я вот выжила, но мамину жизнь забрала. Знахарка, принимавшая роды, только руками развела – кровь было не остановить. Это мне потом добрые люди поведали, что отец специально приказал, коли девка родится, или опять младенчик погибнет, мать извести. Потому и выбрал самую черную ведьму из всех, кто только мог роды принять.
Я оказалась довольно крепким младенцем – быстро набирала вес, кормясь молоком кормилицы, к году уверенно бегала на толстых ножках, а к пяти умела и читать и писать, и даже ездила верхом.
Отец мной не интересовался, все науки я постигала сама. А когда мне исполнилось девять, привел домой мачеху, красивую злобную тетку, отчего-то невзлюбившую меня с первого взгляда. Моя нянюшка была уволена под благовидным предлогом, якобы, она своими деревенскими манерами портила королевкую дочь, а ко мне приставили эту вот Анрию, верой и правдой служившую своей хозяйке – моей так называемой матушке, новой королеве Эридейла, Алевтине Аллегорской. И более того, как в лучших традициях древних сказок, отослали падчерицу в дальний дом, охраняемый драконом. Вернее, не драконом, а верной мачехиной служанкой, доносившей о каждом моем движении куда надо.
Отец был доволен. Старшая дочь не отсвечивала, новая жена исправно принялась рожать сыновей, заполнив вскоре детскую и перейдя на вторую, войн в королевстве не предвиделось. Раздобрел король, расслабился.
Один Митька, маленький домовешка, был со мной во всех горестях. Папенька о нем не знал, его мама привезла с собой, когда ее насильно замуж выдали, да мужу не сказала. Так и жили – все тайны замка Митя сначала маме рассказывал, а теперь мне вот. Мама моя ведьмой слабой была, да никому о том не говорила. А уж когда меня отправили в ссылку, то и вовсе стал мой домовой глазами и ушами. Он и сообщил, что мачеха отцу в уши напела, что пора бы старшенькую дочь выгодно сплавить замуж, да не за кого-нибудь, а за самого Терренса Аластарского. Я его не видела никогда, но Анрия все уши прожужжала, какой он ужасный, что девственниц чуть ли не на завтрак, обед и ужин ест. Тьфу!
И вот сегодня должно было состояться радостное событие – дочь возвращалась в семью. Верталась взад, как сказал Митька, скривив губы. Угу. В зад – это самое верное в моем положении. Ну чего стоило этому Теренсу жениться чуть раньше, а? Может, ему горшок на голову свалить случайно, когда он проезжать под окнами будет?
Кинув взгляд на подоконник, я хмыкнула – ну да, как же! Мачеха позаботилась, чтобы метательных предметов в спальне не было. А то мало ли что взбредет падчерице в голову, а жених нужен живой и здоровый. Временно.
То, что об этом Теренсе нехорошая слава ходила, мол, страшный, как сам черт, бабник – тут я не понимала, конечно, как бабник может быть страшным? – ну и плюс женоненавистник. Как эти три качества могли уживаться в одном мужчине – неизвестно. И знать я не хотела, если честно. Нет, так-то любопытно, конечно, но не когда тебя выдают замуж за этого страшного бабника-женоненавистника.
В общем, пришлось отворить дверь и впустить недовольную мачеху. Та вплыла огромной каравеллой, пузом вперед, держась рукой за поясницу, и окинула меня недовольным взглядом. Анрия повторила ее взгляд, оставшись в дверях и сложив ручки на переднике.
– Да уж! – процедила «любимая матушка». – Откуда тебя такую рыжую взяли-то?
– Наверное, ангелы с солнышка принесли! – пожала я плечами, хмыкнув.
Ну а что, если я обладаю огненными волосами, мне что, бриться наголо? Представляю рожу женишка, когда он узреет лысую невесту. Вдруг у меня уши торчат? На всякий случай покосилась в зеркало. Не торчат. Уф! Повезло ни на чем! Но парочкой, чувствую, мы были бы колоритной! Лысая я и страшный он.
– Ангелы! – фыркнула мачеха. – Вот еще выдумала! Дозорные доложили, что делегация уже пересекла границу, скоро будут у нас. Часа два-три. Будь готова к этому времени. И сделай что-нибудь с волосами! Нельзя ж такой морковкой быть!
– А чего они порталом не идут? – брякнула я, оскорбившись за себя.
Между