Свидетели 8-го дня – 2. Игорь Сотников
иться этим своим открытием, но там, либо не было никого такого, кто заслуживал того, чтобы с ним можно было поделиться своей радостью, либо же у Альфиса были свои причины ни с кем ничем не делиться, и он вернулся к своим часам, чтобы продолжить изучение того, что они из себя представляют и какие возможности они дают.
Ну а чтобы ему ничто для этого изучения не мешало, было наиболее удобно и комфортно заниматься вскрытием возможностей этих часов, то Альфис предусмотрительно для этого зашёл на веранду одного из кафе, заказал там для себя чашку кофе, какое-нибудь пирожное и всё это прошу сопроводить вашей любезностью и сноровкой в обслуживании не просто клиента, а вашего кормильца, и устроившись поудобней в этом кресле, держа под зрительным контролем всё то, чем и как живёт это кафе, кого оно принимает под свои кровли, принялся исследовать часы.
Ну и первое, что бросилось ему в глазах с циферблата этих часов, то это таймер времени, который не стоял на месте, а он по-секундно двигался то вверх, то вниз, очень похоже на то, как бегущая на мониторе цифровая строка пульсирует вслед за ударами сердца, демонстрируя электрокардиограмму человека. Только здесь величины сердечного ритма, его темп, измерялись скоростью движения секундомера времени.
– Решила остановиться. – Сделал вывод Альфис, обнаружив после некоторого замедления движения времени, его остановку. – И что же вас привело к такому решению? – с долей иронии и смешков, задался этим вопросом Альфис, уже зная на него ответ, и больше, конечно, из личных инициатив предполагая, с чем связана эта остановка Евы. – Расстояние между нами достигло, как она считает, критического уровня, – я от него уже на целых шестьдесят минут, а он и не думает, не то что бы паниковать, а хотя бы тревожиться, позвонив мне, чтобы узнать, всё ли со мной в порядке и не попала ли я в обессмысливающую моё здесь нахождение ситуацию, – а он хоть бы хны. – Вот так начал домысливать за ходом мысли и поведением Евы Альфис, и всё с довольным выражением лица и хорошим настроением.
Тогда как Еве не так радостно и беззаботно было. Она-то рассчитывала на сокращение между ними временного расстояния с его стороны, когда она будет играючи пробовать его запутывать, меняя направления своих маршрутов и скорости своего движения, но как ею сейчас выясняется, то её тут решили переиграть. Мол, знаю я отлично, что вы, Ева, там в своём внутреннем авторитете задумали на мой счёт, – хотите, как собачонку на поводке меня за собой водить, – на что я вам ответственно и играюще одновременно заявляю: ничего у вас из этого не выйдет. Сколько бы вы не натягивали этот ваш временной поводок, вам не получиться меня сдвинуть с места.
– Вот до чего же строптивый и дерзкий человек! – со злости аж топнула ногой об мостовую Ева, в край потрясённая такой жестокой неуступчивостью и чуть ли не грубостью этого человека, которому она так доверилась. А он, что за хамло, не только всего этого не ценит, а он зашёл дальше некуда, решил всё это использовать для продвижения своих желаний и идей (само собой, как её посадить на этот поводок). – Она меня ещё не знает, каков я на самом деле. И не она будет мной крутить, а это я её обведу вокруг носа, и пальца заодно. – Вот такую немыслимую дерзость и неправду (у неё не такой обводной нос, как он утверждает) в её сторону замышлял этот нескончаемый наглец не джентльменского генотипа, раз он ни в чём не собирается уступать слабому по своей природе женскому созданию совершенства, красоты и как же от неё быть не без ума, сидя где-нибудь сейчас за столиком в кафе и беззаботно попивая кофе, как выясняется, очень верно рассудила Ева, одному только ещё больше сейчас удивляясь. Как она ещё до сих пор стоит вот так растерянно и уставши от всех этих своих, как оказывается, напрасных стараний, показать этому наглецу и негодяю, как много ему понадобиться сил и усилий, чтобы идти в ногу с ней и её временем. А того всё это нисколько не волнует, он типа сам определяет свою занятость и время, и нечё тут меня подгонять.
В общем, если всё это резюмировать и сказать достаточно, но только не про то, про что решила так сказать Ева, и всё без того, что она себе ко всему этому добавила, – как минимум, вот такое: на них почему-то всегда рассчитываешь, и как всегда бывает, то напрасно и зря, и что самое необъяснимое, так это то, что ведь же знаешь о том, что на них рассчитывать нельзя, а всё равно доверяешь, – то она ещё раз убедилась по своим часам, какая он скотина, и чтобы, как следует обдумать этот вопрос, и сама решила зайти в первое попавшееся кафе, не дальше минуты времени на своих часах, – вот только пусть не думает, что он меня сможет вывести из себя и я уйду в пределы временной недосягаемости.
И как видит Альфис по циферблату своих часов, чьё сердечное биение вошло в спокойный ритм, пульсируя в пределах десяти, двадцати секунд, то Ева нашла для себя остановку в этой виртуальной гонке, и вполне вероятно, сейчас, как и он заняла свободный столик в кафе, за ним расположилась и взяла в руки меню, чтобы сосредоточиться на правильной мысли, которых у неё сейчас очень много и ей нужно из них выбрать эту самую правильную.
– Прибить его мало. – Вот и полезли всякие, где само собой в первую очередь выбились вперёд безрассудные мысли в Еве. – И вот кто меня дёрнул, дать ему часы? – а вот этот, следующий вопрос, был уже более осмысленным и по теме. Правда