Тихая квартирантка. Клеменс Мишальон
жигающей лазаньи, картофельной запеканки, жаркого из тунца – чего угодно – на нёбе вскакивают волдыри.
Он дает тебе воду. Всегда во фляжке, никаких стаканов. Ничего бьющегося и острого. От ледяной жидкости зубы пронзает электрический разряд. Но ты пьешь, потому что сейчас время пить. Во рту остается привкус металла.
Ты справляешь нужду в принесенное ведро, давно позабыв о смущении. Он забирает отходы твоей жизнедеятельности и ненадолго выходит. Снаружи доносится глухой звук шагов по земле, плещет струя из шланга. Он возвращается с чистым ведром, наполненным мыльной водой.
Наблюдая за тем, как ты моешься, он поочередно протягивает предметы: кусок мыла, пластиковую расческу, зубную щетку, маленький тюбик пасты. Раз в месяц – шампунь от вшей. Твое тело – нескончаемый источник неприятностей, от которых он тебя ограждает. Твоя физическая оболочка принадлежит ему, ты – всего лишь гостья. Каждые три недели он извлекает из кармана маникюрные ножницы. Ждет, пока ты приведешь себя в презентабельный вид, после чего забирает их. Всегда. И так год за годом.
Ты одеваешься. Бессмысленное занятие, с учетом того, что произойдет далее, но решать ему. Он – тот, кто расстегивает молнии, пуговицы, снимает одежду. Очевидно, в противном случае система даст сбой.
Ты не собиралась изучать географию его тела, но все равно выучила. Родинку на плече. Дорожку волос внизу живота. Руки, хватку пальцев. Горячую ладонь, смыкающуюся на твоей шее.
В процессе он никогда не смотрит на тебя. Дело не в тебе. Дело во всех женщинах и девушках. Дело в нем, в его воспаленном сознании.
Когда все кончено, он не задерживается. У него своя жизнь, свои обязанности. Семья, дом. Проверка школьных заданий. Просмотр кино. Ему надо ублажать жену и укладывать в постель дочь. Целый список дел поважнее твоего ничтожного существования, и напротив каждого пункта необходимо поставить галочку.
Но не сегодня.
Сегодня все иначе. У тебя на глазах этот сверхосторожный мужчина, который всегда просчитывает шаг за шагом, нарушает свои правила.
Он поднимается, упираясь ладонями в деревянный пол, чудом не посадив ни единой занозы. Затягивает на животе ремень, придавливая металл пряжки к упругой плоти.
– Слушай, – говорит он.
Ты настораживаешься, вся внимание.
– Ты здесь уже довольно долго.
По его лицу нельзя ничего прочесть. Он немногословен, его черты непроницаемы.
– К чему ты клонишь?
Он застегивает молнию на толстовке до самого подбородка.
– Мне придется переехать.
И вновь ты вынуждена спросить:
– Что?
У него на лбу пульсирует жилка. Ты его раздражаешь.
– В новый дом.
– Почему?
Он хмурится. Открывает рот, словно хочет что-то сказать, затем передумывает.
Не сегодня.
Когда он идет к выходу, ты стараешься поймать его взгляд. Хочешь, чтобы он упивался твоей растерянностью, немыми вопросами. Чтобы почувствовал удовлетворение оттого, что оставляет тебя в неизвестности.
Первое правило выживания в сарае: он всегда выходит победителем. За пять лет ты в этом убедилась.
Глава 2
Эмили
Знает ли Эйдан Томас, как меня зовут? Понятия не имею. Даже если нет, я не в обиде. Есть вещи поважнее, чем запоминать имя девушки, которая дважды в неделю наливает ему вишневую колу.
Эйдан Томас не пьет спиртное. Красивый непьющий мужчина – та еще задачка для бармена, но для меня самое ценное не выпивка, а доверие людей, приходящих провести часик-другой в моем баре.
Эйдан Томас чувствует себя здесь не в своей тарелке. Он как олень, который застыл на обочине и ждет, пока вы проедете мимо, готовый удрать, если к нему проявят излишний интерес. Поэтому я жду, когда он сам подойдет. Каждый вторник и четверг. В море завсегдатаев он единственный, кого я хочу видеть.
Сегодня вторник.
С семи часов я поглядываю на дверь. Одним глазом высматриваю его, другим слежу за кухней – за старшей официанткой, сомелье и полным придурком шеф-поваром. Мои руки двигаются на автопилоте. Один «Сайдкар»[1], один «Спрайт», один виски с колой. Дверь открывается. Это не он, а женщина из-за столика на четверых, которая выходила перегнать машину на другое место. Одна содовая с биттером. Новая соломинка для ребенка за дальним столиком. Сообщение от старшей официантки: «четверке» не понравились макароны. То ли холодные, то ли слишком пресные – не очень понятно. Однако претензии есть, и Кора не намерена терять чаевые из-за неисправного подогревателя. Я успокаиваю Кору. Прошу передать поварам, чтобы заменили макароны и добавили что-нибудь бесплатно в качестве извинения. Или пусть Софи, наш пекарь, пришлет десерт, если «четверка» из разряда сладкоежек. Что угодно, лишь бы их заткнуть.
Ресторан – ненасытное чудовище, черная дыра потребностей. Отец не спрашивал моего мнения; просто решил, что я вольюсь в дело.
«Сайдкар» – коктейль из коньяка, апельсинового ликера и свежего лимонного сока.