Уцелеют одни поцелуи. Три поэмы. Елена Янушевская

Уцелеют одни поцелуи. Три поэмы - Елена Янушевская


Скачать книгу
а.

      Мир – долгий всполох.

      Мой крест, мой компас

      в мире – память,

      созревшая благодаря

      забытой ране… На ветру

      сквозь рану

      протекает

      время.

II

      И все-таки был день, был день,

      а значит, золотые ночи

      или хотя бы вечера,

      прожитые по партитуре:

      смесь детскости и кока-колы —

      на палец намотала локон —

      триолями – lamento рук —

      на клавишах, потом на грифе,

      на рифах… на плечах и даже…

      Стекло бывает затененным,

      а признаются – прямо в лоб.

      По стеклам – звуки:

                      льется

                           небо.

      И

      хлещет на площади

      лунная музыка,

      в лужах купаются

      ландыши, лютики,

      лилии… плещется

      свет и безбрежное

      в полостях тел,

      вновь одетых, сияющих…

      Ночью не спят —

      ночью ласками молятся:

      на алтарях —

      облака и крапива.

      Ноченькой-ночью.

      А днем?

      Это случается!

      Вот ты до одури хочешь пломбир,

      дышишь сиренью – и что с этим делать?

      Детский инстинкт – испытать невозможное

      и убежать от отчаянья в юность:

      днем набирается номер, и длятся

      гудки в проводах, но не вымолить голос,

      а люди, не думая, думают «шкоды!»

      и шлепают штампиком ветхое «грех».

III

      Теряя Другого, ты выходишь из себя на поиски.

      А навстречу тебе идет твое «Я». Идет, идет, вихляет узкими бедрами… Ты не привыкла к безмолвию, но монолог – это то же молчание. И вот возникает связь, избавить тебя от которой уже не получится. Когда возник дуализм «Я» и «Я» (бывшее «Ты»), такие события неизбежны. Они порождают потребность в чем-то ином. В третьем – по отношению к тебе и «Я» в состоянии тет-а-тет.

      Зачем мне ум,

      когда я без

      тебя?

      Но кто ты?

IV

      Из девичьего блокнота:

      «Больше я тебя не желаю.

      Ты нажимаешь на циферки, произносишь в трубу монолог и – ах! – выдаешь свое имя. Ты уверен, что дамочка натурально писает от восторга.

      Ты – несостоятельный тип! Единственный орган, который делает человека мужчиной, – это, представь себе, головной мозг. Интеллект – моя эрогенная зона.

      О, нападение – лучшая оборона! Вы оскалились: „Это фригидность!“ Тьфу! Неужели кто-то из вас воображает, что явись он мне… да хоть… Да хоть с нефтевышкой в кармане – я мигом метнусь в тубзик переменить бельишко!

      Хотя, пожалуй, бывает, вы возбуждаете во мне чувство – когда затыкаете уши, чтобы не слышать крик в своем темном подъезде.

      Это чувство – гадливость».

V

      А кульминации, как того требует драматургия, нет.

      Жизнь – это жизнь. Живя, мы поднимаемся до высоты нуля.

      Те же, кто не думает о смерти, неполноценны.

      Да, «жизнелюбы», это про вас. Эффективные.

      Позитивные. Подкачанные везде.

      Будьте любезны, купите мне по цене хороших презиков способность «не замечать плохое».

VI

      Это необъяснимо, когда тебе нравятся мачо с лингвистическими наклонностями. Но почему-то мы никогда не любим тех, кто нам нравится. Мы любим тех, кто нас возмущает, и стараемся поглотить их, упуская из вида, что этим делаем частью себя. А значит, и сами становимся тем, что нас возмущает.

      Нет, я не против: да пусть они курят! Даже если Минздрав предупреждает.

      Жаль, у меня нет времени, чтобы замутить вакханалию. Чтобы забрызгать ваши ослепительно белые скатерти гелевыми чернилами и мартини! Я ведь эстет, и мне трудно найти соучастников.

      Так что отложим вакханалию до лучших времен, когда с лица Земли исчезнут, как мамонты, крепкие репами пошляки. А так как этого никогда не случится, да здравствует культ наслаждения! Да здравствует аскетизм!

      И все-таки он красив…

VII

      Кто выдумал одно мгновенье?!

      Секунду – с ветки лепесток,

      ворвавшийся в окно под утро?!

      Занозу – в сердце, жало – в плоть!

      мгновенье… Мы в нем непреложны!

      В нем Данте встретил Беатриче.

      «Весну» увидел Боттичелли.

      Но потерял любовь Ван


Скачать книгу