Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс
я.
– Кто знает? – повторяет она.
– Не знаю я, кто знает.
Я заканчиваю собирать бумаги.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Если ты спрашиваешь, кому я говорил, то никому.
– А люди знают, – говорит Клер. – Все есть в «Нью-Йорк пост», с фотографиями окровавленного матраса, и ты там стоишь с совершенно идиотским видом.
– Видимо, я пропустил.
– Это внутри. А на первой странице, в правом нижнем углу, фотография – твой братец скованными руками сталкивает землю в могилу.
– Ты думаешь, это подстроил адвокат?
– Кстати, об адвокатах. Тебе он наверняка понадобится. И еще я вызвала компанию по перевозкам.
– Куда ты собралась? Тебе не надо переезжать, это же твоя квартира.
– Я – никуда. Это для тебя. Куда вывезти твое барахло?
– Сюда. На адрес Джорджа и Джейн.
– Отлично, – говорит она.
И пропадает.
Я поднимаюсь с земли, закидываю сумку на плечо и шагаю по улице, чуть кренясь набок. Прохожу мимо спортивного магазина с мячами и ракетками, мимо химчистки, захожу в «Старбакс». Пытаюсь выработать себе какой-то привычный распорядок. Делать то, что люди делают.
– Кофе медиум, – говорю я.
– Гранде?
– Медиум.
– Гранде, – решает она.
– Non parlo Italiano, – говорю я, показывая на чашку среднего размера.
Она дает мне обжигающий кофе, я сажусь за стол, распаковываю страницы рукописи и перекладываю их по порядку. На меня таращится группа женщин, одна прямо пальцем показывает.
– Что такое? – спрашиваю я громко, глядя на них в упор.
– А вы похожи на того типа, – говорит мальчишка, вытирающий столы пахнущей рвотой тряпкой.
– Какого типа?
– Который свою жену убил, нет? Она вот с ними сюда заходила после тренировок. Часто бывали. Вы тут человек новый.
Он начинает вытирать мой стол, словно намекая, что мне надо уйти.
– О’кей, – говорю я, встаю и кофе беру с собой – как-никак четыре доллара. Я вообще даже не хочу кофе. У входа стоит человек, похож на бездомного, и я пытаюсь отдать чашку ему.
– Вы мне отдаете свой кофе? – спрашивает он.
– Да.
– Вы его пили?
– Нет.
– А зачем мне ваш кофе? Может, вы туда чего подсыпали?
Я смотрю на этого человека и вижу что-то знакомое. Нечто среднее между дешевым автомехаником и Клинтом Иствудом.
– Понимаете, – говорит он, – дело в том, что я кофе не пью.
– А! – отвечаю я, случайно обжигая себе руку горячей «явой».
– Я сюда пришел за лимонным пирогом и чашкой чая.
Я киваю, все же думая, что откуда-то его знаю.
– Что ж, – говорю я, чувствуя, что сумка начинает сползать с плеча. – Всего наилучшего.
– И вам. Надеюсь, вы найдете, кому отдать кофе.
Я ставлю кофе на крышу машины, отпираю дверцу, кидаю внутрь сумку. Делилло, думаю я, захлопывая дверцу. Делилло, повторяю, заводя двигатель. Дон Делилло, известный писатель, черт меня побери. Можно было бы с ним поговорить про Никсона.
Включаю